— Я слышал, что тонкава не прочь полакомиться человеческим мясом! — оживился Шеймус, вытирая потное лицо шейным платком.
— Это команчи распускают такие слухи, чтобы оправдать войну с тонкава, — фыркнул Кипман. — Тонкава всегда дрались на стороне конфедерации, за что и поплатились!
— Нет дыма без огня, — Шеймус пожал плечами и повернулся ко мне. — Верно я говорю, Джонни?
Я слышал о резне, в которой погибла почти треть племени тонкава, и скорей бы согласился с Кипманом, чем поверил в наговоры команчей.
— Поговаривали о том, что тонкава убили и съели двух шауни, — я поморщился и покачал головой. — Но лично я не верю в эти басни.
— Действительно, странно, что они здесь объявились, — мистер Конноли прикрыл рукой глаза от солнца, и принялся рассматривать длинные каноэ, следующие за нами следом на почтительном расстоянии.
Через пару миль индейцы прекратили преследование, и бесшумно скрылись под кронами ив, нависающих над левым берегом.
«Геркулес» медленно полз по реке, лавируя между многочисленных отмелей, и делая, едва ли пять узлов в час. Идущий впереди пароходик — разведчик постоянно гудел, подавая нам сигналы, и лихорадочно моргал вспышками гелиографа.
— Если мы здесь увязнем, — Сет Кипман с опаской уставился на проплывающую мимо отмель. — Нас уже никто не вытащит.
— Капитан Картер знает эту реку как свои пять пальцев, — хмыкнул Шеймус. — Так, по крайней мере, он говорит…
С наступлением темноты оба берега озарились многочисленными кострами. Свет огней, пробивавшихся сквозь сплошную стену камыша, страшно нервировал генерала Форреста, и он приказал утроить ночную вахту, и все время держать пулеметы наготове.
Далеко за полночь я вновь получил приглашение от мистера Смита. Скрипя зубами, и прижимая пульсирующую от боли руку к груди, я спустился в трюм, и по длинному темному коридору, освещенному лишь крошечной лампой в руке Кайзера, направился к каюте колдуна.
Вместо приветствия бокор помахал мне ржавой иглой, зажатой между корявых черных пальцев.
— Вскоре мы достигнем цели нашего путешествия, tintin, — колдун ухмыльнулся. — И генерал попросил меня исполнить особый обряд, который даст ему нечеловеческую силу!
— И он действительно в это верит? — я осторожно уселся на краешек стула, готовый в любой момент выхватить нож, однако мистер Смит как всегда оставался настороже, не выпуская из рук восковую куклу.
— Это не важно, tintin, — колдун захихикал. — Важно то, что я, наконец, смогу заполучить его кровь!
У меня мурашки побежали по спине от ужаса! Неужели генерал был настолько глуп, что был готов отдать свою жизнь в руки безумного колдуна?!
— Он думает, что я знаю секрет бессмертия, — колдун кивнул на безмолвную фигуру Кайзера, маячившую у входа в каюту. — Он думает, что я могу не только возвращать людей к жизни, но и продлять человеческую жизнь!
— Вы все безумцы! — выдохнул я, холодея от страха.
— Наши желания зачастую становятся нашими проклятьями, — колдун отвернулся, снимая пальцами нагар с черной свечи, горящей на алтаре из человеческих черепов. — Поверь мне, tintin, я ненавижу белых куда сильнее, чем ты!
Через четыре дня я начал замечать могильные холмы и покосившиеся кресты вдоль правого берега реки.
— Глядите, — я указал пальцем на высокий холм с раздвоенной вершиной, поросшей мескитовым деревом. — Как раз здесь и начинается «Тропа Санта-Фе»!
Мои спутники как завороженные глядели на бесчисленные кресты, отмечавшие дорогу, ведущую через Индейские территории в Мексику.
Шеймус опустил бинокль и возмущенно фыркнул.
— Каким же надо быть идиотом, чтобы решиться на такое путешествие! Тут же индейцев больше чем блох на бродячей собаке!
Кипман громко хмыкнул.
— Тогда, мы все — идиоты! — траппер многозначительно похлопал по торчащему из-за пояса томагавку. — Лет шестьдесят тому, Льюис и Кларк пересекли континент от края до края без особых проблем, и никто из индейцев не позарился на их жалкие скальпы!
— Это потому, — мистер Конноли отобрал у Шеймуса свой бинокль. — Что индейцам было невдомек, кого они к себе пустили. Если бы они это знали, то быстро усадили бы господ путешественников голыми задами на ближайший муравейник!
Я вздохнул, и указал рукой на левый берег реки.
— Там, на землях, которые вы зовете Канзас и Колорадо, когда-то кочевали племена сиу, команчей, и навахо. На другом берегу, вплоть до самой реки Платт, проживали племена кикапу, поттаватоми, кайова, арапахо и осаджей. Здесь уживалось много народов, и всем хватало места!
Я запнулся, хоть и старался изо всех сил казаться бесстрастным.
— Белые охотники, которые пришли следом за Льюисом и Кларком на Великие равнины, за несколько лет перебили всех бизонов, обрекая нас на голодную смерть. Трапперы, которые подчистую истребили бобров, превратили наши леса в болота! — я закашлялся, сглатывая желчь, подступившую к горлу. — А ваши неутомимые переселенцы принесли на Великие равнины ужасные болезни, от которых за один лишь год умер каждый третий индеец!
Шеймус поморщился, и замахал рукой, отгоняя вьющихся над головой мух.
— Ты преувеличиваешь, парень! Индейцы все равно рано или поздно перебили бы друг друга, — толстяк ирландец хлопнул себя по шее, и удивленно уставился на окровавленные пальцы. — По мне так уж лучше подохнуть от болячки в собственной постели, чем быть заживо оскальпированным, либо съеденным вашими приятелями тонкава!
Ярость захлестнула меня одурманивающей волной, а кровь горячо заухала в висках. Ухватившись за рукоять ножа, я сделал шаг вперед, с ненавистью глядя на широкую спину ирландца, обтянутую грязной рубахой, покрытой темными пятнами пота.
— Ты, Шеймус, наверно никогда не видел детишек, умирающих от оспы, — Кипман крепко схватил меня за локоть. — А вот мне на своем веку довелось всякого повидать…
— И мне довелось, — ирландец медленно обернулся, и уставился на меня своими поросячьими глазками. — Мои младшие братья все умерли от оспы в Дублине, а сестры, чуть позже, но уже от холеры.
Шеймус часто заморгал, словно что-то попало ему в глаза.
— Может, вы скажете, мистер Блэйк, кто принес эту заразу на наши земли? Может, вы знаете, мистер Блэйк, кого нам во всем винить?
Этой же ночью, решив не дожидаться очередного «приглашения» от мистера Смита, мы с Кипманом задумали сами проведать колдуна.
— Кайзер постоянно крутится в коридоре неподалеку, — предупредил я траппера. — Нужно придумать, как его отвлечь, чтобы я мог незаметно подобраться к каюте.
— Это запросто, — Кипман ухмыльнулся, разглаживая желтые от табачного дыма усы. — Давай только сначала заглянем на камбуз, поглядим, чем там можно поживиться!
Мы спустились по лестнице на орудийную палубу, и поприветствовали сонного часового, скучающего рядом с запертой стальной дверью.
— Привет, Йенсен! — траппер хлопнул верзилу-скандинава по плечу. — Я-то думал ты сейчас в котельной с Шеймусом и всей честной компанией!
— Я больше не играю, — Йенсен со вздохом опустил на пол винтовку с примкнутым штыком. — Они меня, мерзавцы, еще вчера до нитки обчистили. Пусть теперь с нашим боцманом потягаются! Не зря же этого гада боятся в каждом притоне от Гамбурга до Гонконга!
— На это стоит поглядеть! — траппер заулыбался. — Похоже, что сегодня Шеймусу придется туго!
На камбузе нас никто не ждал. Кипман зажег фонарь, и по-хозяйски огляделся по сторонам. Черные тени, от рядов печей на кардановых подвесах, заплясали по стенам, когда траппер принялся шарить по настенным ящикам и заглядывать в пустые кастрюли.
— Ага, вот! — Кипман достал из темных недр одной из чугунных посудин, небольшой бумажный сверток, перетянутый бечевкой. — Брикман не обманул, оставил нам пару фунтов оленины!
Опустив добычу в перекинутую через плечо сумку, траппер довольно осклабился.
— Думаю, что это займет Кайзера на некоторое время!