Капитан усмехнулся, и махнул рукой, подзывая к себе безусого капрала и двух крепышей рядовых.
— Я сделаю из них настоящих мужчин, Шеймус. Нравится тебе это или нет.
Толстяк презрительно фыркнул.
— Трибунал по тебе плачет, Брэдли. Посмотрим, что ты запоешь, когда генерал Грант узнает о твоих «подвигах»!
— Вяжите их, — спокойно скомандовал капитан, отправляя в рот ложку каши. — Завтра, после того как мы разберемся с индейцами, подыщем подходящее дерево, чтобы вздернуть и этих шпионов!
Приклад винтовки неожиданно врезался мне сзади под коленку, и я рухнул на землю ничком. Чуть поодаль румяный ковбой оседлал Шеймуса и с завидной ловкостью принялся вязать его кожаными ремнями, будто годовалого бычка на воскресной ярмарке. Солдаты улыбались, затягивая узлы, для них, судя по всему, это было лишь очередной веселой забавой.
— Ничего, — толстяк повернул ко мне перепачканное пылью лицо и подмигнул. — Еще не сплели веревку, которая сумеет удержать Шеймуса Рэдстока!
Капитан задумчиво хлебнул кофе из кружки, которую ему подал расторопный молодой адъютант, и удовлетворенно кивнул.
— Тащите сюда цепи, я не хочу, чтобы эти молодчики ненароком улизнули и предупредили своих краснокожих дружков.
Железные браслеты, от которых я только-только успел отвыкнуть, защелкнулись у меня на щиколотках, больно впиваясь в кожу. Капрал пропустил стальную цепь сквозь кольца на оковах, а ее второй конец пристегнул огромным навесным замком к колесу фургона с припасами.
— Знаю-знаю, не очень удобно, — Брэдли собственноручно обыскал лежащего на земле Шеймуса, ощупывая каждый шов его куртки. — Денек потерпите, а там вам уж будет все равно…
Подбросив мой нож в руке, капитан перехватил его за лезвие, и с любопытством принялся изучать инкрустированную перламутром рукоятку.
— Симпатичная вещица, — кивнул он, проверяя большим пальцем остроту клинка. — Вот завтра его как раз и опробуем!
Молоденький солдатик, решившийся прощупать усы Сета Кипмана на предмет припрятанных отмычек, внезапно завизжал как поросенок, которому к заднице прижали раскаленное тавро. Траппер зловеще ухмыльнулся и сплюнул на землю откушенный указательный палец. Челюсти у Кипмана были пострашнее, чем у медведя!
Тяжелый сапог с размаха врезался трапперу в небритый подбородок, однако тот только презрительно хмыкнул.
— Гляди, еще и ноги лишишься, сосунок!
Рассвирепевший рядовой неловко выхватил из кобуры револьвер, и страшно удивился, обнаружив, что стрелять без указательного пальца весьма неудобно.
— Оставь его, Шустер, — Брэдли ухватил солдата за шкирку и как котенка отшвырнул в сторону. — Я с ним по-свойски потолкую!
Нож все еще был зажат в волосатой лапе капитана, и я не на шутку перепугался, глядя, как техасец сгибается над лежащим на земле траппером.
— А ты молодец, — Брэдли осклабился. — Если пойдешь с нами завтра, сделаю тебя сержантом!
Кипман презрительно фыркнул и сплюнул на землю смесь из своей и солдатской крови.
— Да хоть лейтенантом!
— Очень жаль, — капитан вздохнул и покачал головой. Ему, похоже, и в самом деле было жаль. — Такой вояка мне бы очень пригодился. Ты вот не спеши, парень. Подумай чуток, а завтра утром, когда пенька защекочет тебе шею, дашь мне окончательный ответ.
Кипман проводил удаляющегося капитана насмешливым взглядом, и подмигнул солдату, прижимающему к покалеченной руке окровавленный платок.
— Ты, сынок, не серчай. Просто я терпеть не могу, когда кто-то лапает мои усищи, — глаза траппера хитро прищурились. — Ты вот пальчик подбери и сохрани. Я слыхал, что в Нью-Йорке есть доктор, который за двадцатку любой член назад приделать может. Один мой дружок божился, что своими глазами видел парня, которому назад пришили оторванные ноги!
Техасец, которому на вид было лет восемнадцать-девятнадцать, опасливо наклонился и, подобрав с земли палец, принялся вытирать его о пыльную штанину.
— Чо, правда штоли? — на его простоватом румяном лице появилась робкая улыбка. — А я уж думал, что теперь как па, буду всю жизнь мизинцем в носу ковырять!
— Правда-правда, — траппер закивал. — Только доктор тот бухает крепко. Безногому бедолаге он ноги перепутал, правую пришил на место левой, а левую на место правой.
Солдатик подозрительно нахмурился, внимательно изучая лицо траппера на предмет насмешки.
— Сдается мне, дядя, что ты решил надо мной подшутить, — техасец озадаченно потер кончик носа, измазав его кровью. — Ну да ничего, завтра мы с парнями посмеемся, когда ты в петле своими ногами задрыгаешь!
Бережно завернув палец в платок, солдат осторожно спрятал его в карман и, высоко задрав нос, направился к своим товарищам, гордо неся перед собой раненную в схватке со «шпионами» руку.
Мистер Конноли не удержался и громко захохотал.
— Как вам не стыдно, господин профессор, морочить голову простодушному юноше такой антинаучной чепухой!
— Простите, не смог удержаться, глядя на эту техасскую рожу, — Сет Кипман хмыкнул. — Лет десять тому назад я бы запросто всучил ему пару-тройку чудо притирок, да еще и «Эликсир вечной бодрости» в придачу!
Увидев недоумение на моем лице, мистер Конноли ухмыльнулся.
— Дело в том, что наш дружище Кипман был когда-то профессором в Принстоне. Поговаривают, что оттуда его вытурили за драку с оппонентами, в которой профессор Догерти потерял ухо, а профессор Бертье правый глаз.
— Тоже мне секрет, — траппер пожал могучими плечами.
— После той славной победы, чтобы как-то свести концы с концами, бедолаге даже пришлось взяться за торговлю чудо снадобьями собственного изготовления.
Уши у Кипмана запылали как уголья.
— Некоторые из моих настоек действительно работали! — возмутился он, глядя на довольную физиономию ирландца. — Если бы мне только дали побольше времени, чтобы провести все клинические испытания…
Шеймус звякнул оковами, переваливаясь на бок.
— Ну и компания у нас подобралась! Профессор, умертвие, шпион и индеец — полукровка! — толстяк хмыкнул. — Да про нас можно баллады слагать!
Кипман фыркнул и небрежно сплюнул сквозь зубы, демонстрируя безупречные принстонские манеры.
— Этот Брэдли, похоже, серьезно настроен. Боюсь, конец пришел нашей песенке.
Воцарившуюся тишину нарушило звяканье цепи. Толстяк ирландец, извиваясь как червь, перевернулся на спину и шумно отдуваясь, принял сидячее положение.
— А ты, Кипман, соглашайся на предложение капитана, — на грязном потном лице ирландца появилась коварная ухмылка. — Хоть отомстишь потом за нас!
Воздух с шипением вырвался сквозь стиснутые зубы траппера.
— Думаешь, я об этом не думал? — Кипман посмотрел на толстяка и покачал головой. — Этот капитан хитер как лиса. Он наверняка придумает, как и меня прижать к ногтю.
Я сразу же понял, о чем подумал траппер.
— Он прикажет тебе перерезать нам глотки!
Шеймус пнул меня ногой.
— А я бы согласился, если бы мне предложили!
Мистер Конноли устало усмехнулся.
— Кто бы сомневался. Твоя верность долгу просто легендарна!
Толстяк ирландец обиженно засопел.
— Тебе-то хорошо зубы скалить!
Я перевел взгляд на мистера Конноли, который разом помрачнел и как-то весь осунулся.
В сгущающихся сумерках капитан Брэдли в сопровождении адъютанта подошел к нашей компании. В руке у него была початая бутыль мексиканского самогона.
— Освободи им руки, Мишель, — капитан пнул Шеймуса ногой в бок. — Только этого пройдоху не трогай. Не гляди, что на вид он такой рохля, глазом не успеешь моргнуть, как уже будешь ловить его между Мемфисом и Бостоном!
Пальцев рук я уже несколько часов не чувствовал. Как только нож адъютанта перерезал ремни, стягивающие мои запястья, кровь хлынула в онемевшие конечности, заставив взвыть от резкой боли.