Юные техасцы, с суровыми серьезными лицами, торопливо расчехлили винтовки.
— Ну, па, над нами опять все будут смеяться!
Повар только отмахнулся.
— Мои сыновья не будут выполнять приказов этого идиота Брэдли! Вот как прикончат его команчи, и отряд перейдет под мое командование, пусть кто-то попробует вам что-то сказать!
— Ну, па! Их же всего двадцать, а наших вон, сколько! — второй юноша горестно заломил руки.
Я пнул ногой Кипмана, привлекая к себе внимание, и кивнул на скамью, на которой только что сидели скауты.
— Что за черт? — глаза траппера округлились. — Да они же сбежали!
Меня всего буквально затрясло от ярости. Убийцы моих родителей были на расстоянии вытянутой руки, и я их упустил!
— Не время, Джонни, — мистер Конноли покачал головой. — У нас сейчас проблемы посерьезней.
Техасцы столкнулись с индейцами на середине холма. Со своей скамьи я видел все поле боя, затянутое облаками пыли, в которых мельтешили призрачные фигуры.
Послышался треск ломающегося дерева, лязг стали и ржание лошадей. Через мгновение к оглушительной какофонии добавились человеческие крики, и вой сигнального рожка.
Индейцы вылетели из пыльной тучи как настоящие демоны. Их тела с ног до головы были покрыты кровью, а боевая раскраска расплывалась на глазах, превращаясь в бесформенные пятна.
Ближайший к нам воин держал подмышкой согнувшееся дугой копье, со свисающим с него безжизненным телом техасца. Индеец попытался стряхнуть мертвеца с древка, однако оно с громким треском переломилось, и труп покатился по земле.
Вытащив из ножен сабли, команчи пришпорили своих скакунов и вновь ринулись в бой.
— Чертовы краснокожие атакуют как заправские уланы! — удивился повар Том. — Ты только погляди, как они держат строй!
Прорубив себе дорогу сквозь толпу солдат, индейцы вновь оказались на вершине холма, и сгрудились вокруг своего командира.
— Их все еще двадцать! — присвистнул Нэд.
— Они не потеряли ни одного человека! — закивал Пол.
Отряд техасцев отступал в полном беспорядке. Многие солдаты были ранены, а некоторые из них безжизненно свисали с окровавленных седел.
Когда пыль окончательно осела, мы увидели лежащие на земле трупы.
— Нет, вы только посмотрите на них, выстроились как на параде! — повар Том не отрывал глаз от индейцев ни на секунду.
— Зато нашим хорошо досталось! — поддакнул помощник.
— Ничего, маленькая взбучка пойдет зазнайкам на пользу! — фыркнул Пол. — Будут знать, как над нами потешаться!
Команчи, точно почетный караул, выстроились перед своим командиром в ряд, держа сабли на уровне груди, а острия положив на плечи. Их лица по-прежнему были скрыты забрызганными кровью масками, а боевая раскраска совсем расползлась, превратившись в хаотичные беспорядочные пятна.
Неожиданно рявкнуло ружье, и в воздухе вновь запахло порохом. Повар Том успел достать шомпол и загнать в ствол новую пулю, прежде чем командир команчей вздрогнул, и ухватился левой рукой за грудь.
— Вот это выстрел, па! — воскликнули Нэд и Пол хором.
— Я целил в голову, — буркнул старик, недовольно цокая языком.
Великан-индеец поднес руку к прорезям маски, пошевелил пальцами и брезгливо вытер ее о бедро.
— Будь я проклят! — зашипел повар Том. — Моя пуля свалит с ног бизона!
Сет Кипман довольно заурчал.
— Недаром ваши скауты смылись! Они же вас предупреждали!
Завыл сигнальный рожок, и оставшиеся в живых солдаты двинулись вперед в пешем строю. В руках они сжимали многозарядные Спенсеры и револьверы. Через несколько минут строй сломался, рассыпаясь по склону холма. Некоторые техасцы, которые непосредственно не участвовали в первой схватке, двигались почти бегом. Другие, которым уже пришлось столкнуться лицом к лицу с индейцами, едва передвигали ноги, стараясь спрятаться за спинами товарищей.
— Ну и банда у вас, — хмыкнул Кипман. — Мексикашки и то лучше дерутся!
Повар Том развернулся и двинул скауту прикладом ружья в челюсть.
— Заткнись! — зарычал он, бешено вращая глазами. — Не то расшибу тебе бошку!
Кипман ухмыльнулся. Приклад лишь слегка оцарапал ему подбородок.
— На сынишек своих ори, бабуля, — траппер сплюнул себе под ноги. — Как я погляжу, техасцы все до одного записные ссыкуны!
С низким утробным рыком повар выдернул из кобуры револьвер и без предупреждения выстрелил Кипману в лицо.
Мистер Конноли слетел со скамьи. С громким треском доски пола вздыбились, цепь заскрежетала о ржавые кольца, и рука техасца оказалась у верзилы ирландца меж пальцев.
Револьвер и ружье с грохотом покатились по полу, а волосатая лапа повара изогнулась под немыслимым углом. С жутким треском лопнула плоть, и острый обломок кости появился из локтевого сустава.
Ирландец крутанул кистью, и оторвал техасцу руку с такой легкостью, будто это было крылышко рождественской индейки.
На побелевшие лица мальчишек-солдат брызнула кровь. Они застыли, парализованные ужасом, напрочь позабыв о своих винтовках.
Бросив быстрый взгляд по сторонам, мистер Конноли толкнул ногой ружье ко мне, одновременно нанося удар оцепеневшему помощнику повара оторванной рукой. Цепь захлестнула шею техасца, и он захрипел, отчаянно молотя ногами, и сшибая со стен медные поварешки и сковородки.
Не мешкая, я подхватил с пола ружье и направил его на мальчишек. Нед и Пол стояли, раскрыв рты, тупо глядя, как из окровавленной культи повара толчками выплескивается темная кровь.
— Бегите, — сказал я, поводя ружьем. — Отцу вы уже ничем не поможете.
Мальчишки переглянулись, молча развернули коней, и помчались прочь с такой прытью, будто бы за ними гналась целая орда разъяренных Вендиго.
Тем временем спешившиеся рейнджеры достигли середины холма. Капитан Брэдли махнул револьвером, и на индейцев обрушился настоящий град свинца.
Команчи подняли свои магические щиты и хором затянули боевую песню.
— Кипман! — взвыл мистер Конноли, отпихивая в сторону обмякшее тело техасца. — Кипман, что с тобой?!
Я бросил винтовку, и ринулся к лежащему навзничь другу, однако натянувшаяся цепь отбросила меня назад.
Траппер даже не шелохнулся. Его лицо было бледным как мел, под левым глазом чернело круглое пулевое отверстие, а по длинным седым усам стекала тоненькая струйка крови.
Мне и прежде доводилось терять друзей. Сколько раз я смотрел в их открытые глаза, и прислушивался к их сбивчивому дыханию. Сколько раз я держал в руке их остывающие ладони, и холод этот, всегда добирался до самого моего сердца.
Смерть моих друзей не была героической. Они не произносили прощальных речей, вспоминая былое и раздавая последние наставления, они просто тихонько угасали, неслышно уходили прочь, глядя в небеса невидящими глазами.
Я перевел взгляд с безмятежного лица Кипмана, на перекошенную от боли физиономию повара Тома. Техасец все еще был в сознании. Из его разинутого рта неслись проклятия, а вытаращенные глаза пылали как угли.
Подобрав с пола винтовку, я размахнулся и ударил прикладом. Челюсть повара хрустнула и свесилась на бок, на доски посыпались выбитые зубы, а из злобных глаз брызнули жгучие слезы.
— Ты будешь мучиться, прежде чем умрешь, — зашептал я, шаря по карманам повара, в поисках ключа от наручников. — И мне наплевать, если твой дух будет преследовать меня до самого скончания времен!
Мистер Конноли опустил руку, с намотанной на кулак цепью, и кивнул.
— Пусть подыхает…
Ключ провернулся в замочной скважине, и толстая цепь заскользила у нас между ног, как жуткая блестящая змея. Освободив Кипмана от оков, мы осторожно положили его на скамейку.
Верзила-ирландец подобрал с пола потрепанную меховую шапку траппера, и бережно водрузил ее старику на грудь.
Тем временем, индейцы на холме не отступили ни на шаг. Они лишь время от времени вздрагивали и раскачивались, когда свинец ударял их в грудь, ни на секунду не прерывая боевой песни.