ГЛАВА 147.
Нашу "троицу" "определили" в крайний автобус, где уже находился человек. Он показался мне знакомым, но из-за полутьмы и специфической обстановки, я никак не мог вспомнить, где его видел. Поглядывая на него, я спросил у Ксении:
- А тебя, почему забрали? Тоже бросилась кого-то спасать? Хоть симпатичный был? Стоило собой рисковать?
- Не-а, у меня в этот раз, все банально. Подошли, спросили, кто я, и что так поздно делаю в центре. Я ответила, что журналист, фотографирую виды вечерней Москвы, для издания. Меня спросили, для какого. Я показала удостоверение. Полицейские изучили его, и заявили, что я в числе врагов народа. Документ порвали, и вот, я здесь. В некотором роде, это такой идиотизм, что даже прикольно. Но так у меня не впервые, и я думаю, что теперь мною займутся всерьез.
Ксения как "накаркала": всерьез взялись не только за нее, но и за всех нас. Стали по очереди водить на допросы, которые в полицейского участке проводил уже немолодой следователь с ужасно раздражающим взглядом. Когда он понял, что мы друг друга знаем, сразу же попытался связать нас в антиправительственную группу, собирающуюся осуществить государственный переворот.
В те минуты, когда между допросами нам удавалось побыть вместе, мы с недоумением обсуждали происходящее. Наш горячий шепот разносился на всю машину, и неудивительно, что четвертый "сиделец", не выдержав, вступил с нами в разговор.
- Что вы так удивляетесь, молодые люди! Как будто сами не участвовали в том, с чего это все началось! - прокашлявшись, произнес он спитым голосом.
Я тут же узнал человека: это был помреж, с которым я познакомился на сьёмках фильма, а потом пил ночью в торговом центре. Я вспомнил, как его зовут, и спросил:
- Николай, если я не ошибаюсь?
- Да. - Едва заметно кивнул он, дыша на нас перегаром.
- А вас, почему задержали? - спросил я, хотя мне было интересно не это, а то, как он выбрался из поселка, и чем занимается сейчас.
- Выпил лишнего, забыл на работе удостоверение. Ничего, утром следак начальству позвонит, и меня выпустят.
- А вы всё в той же киногруппе? И как вам, комфортно работать с людьми, которые принимали участие в "событии"? - спросил я, надеясь узнать подробности о других "вернувшихся".
- А тебе как? Я смотрю, лоску в одежде поубавилось. Ходишь в простом комбинезоне, да и с лица стал работяга, не то, что раньше, "столичная птица". - Недружелюбно произнес помреж.
- Да, мне теперь нелегко. - Признал я.
- Вот и мне, тоже. Но это все ерунда по сравнению с тем, что нас ждет в ближайшем будущем. Конец всему! - горько произнес Николай, и опять надсадно закашлял.
- Всему - это чему? - растерянно спросил я. Слова Николая сильно били по нервам в той ситуации, что мы оказались.
- На первом этапе, конец нашему государству. Точнее, привычной для нас форме правления. - Ответил, похрипывая легкими, Николай.
- А что у нас может пойти не так? Президент здоров, пусть и слаб головой. Вместо него правят молодые полюбовницы, но такое в российской истории, уже было. Наш народ ко всему привык. Я думаю, худо-бедно, продержимся.
- Нет ни президента, ни полюбовниц, ни советников. Вообще никого "наверху". - Таким свистящим шепотом произнес помреж, что нам стало страшно. Правда, непонятно, от чего: то ли от его голоса, то ли от утверждения о правительстве.
ГЛАВА 148.
- А кто же есть? - так же, шепотом, спросил я.
- Ты лучше меня знаешь. "Наверху" захотели "жить вечно", и сгинули так же, как и те, что пошли на "событие". Только те, что пропали в зоне, уже вернулись, а эти, пока еще нет.
- Наверное, "наверху" захотели не "жить вечно", а править до скончания мира. Жизнь вечную дает только Бог. А всем остальным, в том числе и властью, распоряжается князь тьмы! - пожелав уточнить, с пространной репликой вклинился в разговор о. Михаил.
- А мне что так, что этак. Конец всему близок, однако. - Мрачно произнес помреж.
- Я все-таки хочу уточнить! Если я правильно вас понял, сейчас вместо президента и правительства страной управляет искусственный интеллект? - с изумлением поинтересовался я.
- Да, верно, - Подтвердил Николай.
- Но ведь такое невозможно! Разве есть доказательства? - срывающимся от волнения шепотом произнесла Ксения. Ее журналистское нутро подсказывало ей, что она только что узнала страшную тайну.
- А какие нужны доказательства при том, что творится в столице? Разве вы не чувствуете абсолютную нелогичность действий так называемых "властей", и то, что их единственная цель - запугать людей. Заставить нас бояться, чтобы мы даже и не думали задавать "лишние" вопросы. Кроме того, государственные средства перестали тратиться на население. Деньги лежат на электронных счетах в банках, в правлении которых нет ни одного человека. Искусственному интеллекту люди в том количестве, что мы сейчас есть, не нужны. ИИ замыслил что-то против нас. Не думаю, что одномоментное, может быть, растянутое по времени, но все равно, очень плохое.
- Но долго так продолжаться не может. Народ скоро поймет! - возмутился я.
- У ИИ есть советники из числа людей. Они подсказывают ему, что нужно делать, чтобы и дальше держать людей в повиновении. Насколько я знаю, ими было решено "воскресить" вождей революции.
- Да ладно "травить"! - рассмеялся я, - обычная "утка". Ведь мы уже повидали "кое-чего", и не только в зоне. И понимаем, что подобное "воскрешение" невозможно.
- Невозможно..., - тяжко вздохнул Николай, а затем после раздумья спросил, - несмотря на то, что вы молоды, но, возможно, слышали такое имя - Юрий Лонго?
- Никогда, - порывшись в памяти, сказал я.
- Кто-то из цирковых артистов прошлого века, - неуверенно произнесла Ксения.
- Колдун и мистификатор, я про него читал. - Припомнил о. Михаил. - Он практиковал черную магию. Якобы в 1989 году, в московском морге, воскресил умершего человека. Действие запечатлено на пленку, есть в интернете. После этого опыта собирался воскресить Ленина и Сталина, но затем отказался от этой идеи. Критиковал колдуна Грабового, занимающегося сбором средств на воскрешение умерших детей. Перед смертью Юрий Лонго раскаялся, крестился, и был отпет в храме св. Николая в Хамовниках. Лежит на Востряковском кладбище под скромным надгробием, забытый временем и людьми.