— Желание желанием, товарищ Хохряков, но есть еще интересы Родины. И не меньше! — закончил он разговор со вновь прибывшим.
Так и сказал: «Есть еще интересы Родины». И они подружились с тех пор: молодой красноармеец-романтик и лихой буденновец с сединой в волосах, похожий чем-то на бывшего командира шахтерского эскадрона Медведева.
Став курсантом полковой школы танкового полка кавдивизии, дислоцировавшейся вблизи одного из тихих, уютных городков Украины, Хохряков с присущим ему рвением взялся за изучение танкового дела. Одновременно проявил себя здесь комсомольским активистом, агитатором, гармонистом и после окончания учебы был выдвинут на должность заместителя политрука.
В те годы на базе индустриализации страны бурно развивалась танковая промышленность, наши войска делали большой качественный и количественный скачок в моторизации. Особое внимание уделялось оснащению новейшим вооружением конницы как подвижного стратегического рода войск. На основе механизации и моторизации Красной Армии менялась и совершенствовалась тактика боевых действий. Все большая и большая роль в маневренных боях отводилась танкам, механизированным частям и подразделениям.
Танкистов учили не только умело водить машины и метко стрелять, но и выполнять, казалось, невозможные задачи. В период, когда Хохряков осваивал искусство вождения «бетушек», особенно частыми стали занятия-соревнования по преодолению танкистами различных препятствий, даже прыжки на танках через рвы и овраги.
Хохряков освоил все это искусство быстро. И полюбил танковое дело всерьез. Но все же, когда приходилось видеть на учениях скачущий галопом эскадрон или слышать на марше его боевую походную песню:
сердце Семена замирало от доброй зависти. И его можно понять: на примерах легендарной славы красных конников — буденновцев, чапаевцев, котовцев — воспитывалось молодое поколение Страны Советов, а новому роду войск еще предстояло утверждать свою славу в защите завоеваний Великого Октября.
Год прослужил Семен Хохряков в танковом полку и был рекомендован на учебу.
И вот с сентября 1938 года заместитель политрука комсомолец Семен Хохряков — курсант Военно-политического училища…
Пошли до предела напряженные дни учебы. 1 мая 1939 года состоялся досрочный выпуск питомцев воинского учебного заведения. Младший политрук Семен Васильевич Хохряков, нацепив на петлицы по два «кубаря» и пришив на рукава коверкотовой гимнастерки комиссарские звезды, отправился на Дальний Восток, где назревали события, вписавшие новую славную страницу в историю Красной Армии.
Будущих героев Халхин-Гола Москва не провожала ни цветами, ни медью оркестров, как в свое время перво-строителей Комсомольска-на-Амуре: в силу известных причин уезжали тихо и скромно.
К своему удивлению и радости, Хохряков был назначен политруком сабельного батальона в один из кавалерийских полков, дислоцировавшихся в Забайкалье.
На станции Чита Семен встретил своего прежнего командира танкового полка.
— Ну, не я ли говорил тебе, что попадешь в кавалерию, если очень захочешь этого? Теперь и в комиссары путь не за горами. Хватка у тебя к делу, политрук, нашенская, железная. Любовь к Родине, уважение к людям выше всяческих похвал. Береги все это и развивай в себе, Семен.
— Спасибо, товарищ полковник!
— Потом сам себе спасибо скажешь. И не меньше!
…Пока младший политрук Хохряков пять долгих дней и ночей ехал эшелоном на восток, там круто менялась обстановка. К Халхин-Голу надвигалась грозовая туча.
Заключив с гитлеровской Германией пресловутый «Антикоминтерновский пакт» (в 1937 году к «пакту» присоединилась Италия), японские милитаристы, поощряемые международным империализмом, активно готовились к нападению на СССР. Земли Монгольской Народной Республики казались им наиболее выгодным плацдармом для этого: отсюда, из захваченной японцами Маньчжурии, пролегал кратчайший путь к нашему Забайкалью.
Квантунская армия нагло ломилась на территорию дружественной нам Монголии. Бойцы и командиры Монгольской народно-революционной армии мужественно защищали свою землю. Однако силы были неравные.
Ввиду явной угрозы агрессии, на основании Протокола о взаимной помощи между СССР и МНР, подписанного в Улан-Баторе 12 марта 1936 года, наше правительство еще летом 1937 года направило в Монголию советские войска. А в 1939-м для помощи соседнему народу в отражении уже начавшейся агрессии японцев в Монголию спешили новые советские кавалерийские эскадроны, стрелковые батальоны, артиллерийские и танковые подразделения, а также эскадрильи краснозвездных самолетов.