Касс одарила его натянутой улыбкой.
— Конечно, — она кивнула головой, стараясь не встречаться взглядом со своим старшим братом.
Улыбка на лице Сириуса все еще была очень заметна, когда он быстро поцеловал сестру в щеку, прежде чем взъерошить ее темные волосы и встать. Заработав шлепок по колену от слизеринской девчонки. Она наблюдала, как он вышел из Астрономической башни, его смешок эхом отразился от стен, прежде чем он исчез из виду.
Глубоко вздохнув, Кассиопея обернулась, ее пронзительные голубые глаза снова остановились на белых полях впереди. Девушка со Слизерина была не из тех, кто ревнует, но у нее определенно были моменты, когда ревность вспыхивала. Особенно когда она видела, как мистер и миссис Поттер вели себя с Сириусом; как будто он был их вторым сыном. Любовь и забота, которые они ему оказывали, были тем, чего жаждали все Блэковские дети. И конечно, она была более чем счастлива, что ее брат получил это, но определенно были какие-то части, которые хотели бы оказаться на его месте.
Она даже не осознавала, как сильно эта мысль подействовала на нее, пока не почувствовала, как что-то мокрое упало ей на руки. Наконец вырвавшись из своих мечтаний, черноволосая девушка почувствовала, как что-то теплое потекло по ее щеке:
— Очнись, Касс, — пробормотала она себе под нос, вытирая глаза тыльной стороной ладони. Она абсолютно презирала слезы. Ее родители всегда учили ее, что это слабость, и тебе не позволено показывать людям свою слабость, — Возьми себя в руки, — снова пробормотала Кассиопея, и, слезы прекратились.
***
— Почему ты выглядишь таким волнительным? — Голос Джеймса вывел Сириуса из транса.
Сероглазый мальчик уставился на раздвижную дверь купе, его нога бесконтрольно дрыгалась, и он, казалось, не слышал ничего, о чем говорили его друзья.
— Она сказала мне, что поедет с нами, — наконец ответил Сириус, его глаза были прикованы к двери, надеясь, что она откроется и войдет его сестра со своей знаменитой дерзкой улыбкой на лице.
— Кто? — спросил Питер, отрываясь от своих сладостей и пирожных.
— Касс.
Имя заставило Ремуса оторвать взгляд от книги. Его усталые глаза посмотрели на Сириуса, когда три флакона Аконита внезапно потяжелели в кармане брюк.
— Разве она не осталась в Хогвартсе? - Голос Питера заставил трех мальчиков посмотреть на него с совершенно потрясенными лицами: — Что? — спросил он, выглядя смущенным.
— Что ты имеешь в виду, как она останется в Хогвартсе? — спросил Сириус, наконец оторвав взгляд от двери и обменявшись обеспокоенным взглядом с Ремусом и Джеймсом. Слизеринка была его единственной сестрой, и он определенно не хотел, чтобы она проводила Рождество —один из самых счастливых праздников в году-одна в своем общежитии.
— Я… я слышал, как она и Оливия разговаривали на днях, — объяснил он, застенчиво улыбаясь.
— И ты не подумал сказать мне? — Голос Сириуса стал громче, а его глаза расширились. Если бы он знал, то попытался бы убедить сестру поехать с ними, провести рождественские каникулы в счастливой семье.
— Я думал, ты знаешь! — воскликнул Питер, его глаза расширились от неподдельного потрясения.
Ремус внезапно почувствовал, как у него защемило сердце. Мысль о том, что Кассиопея проведет целых две недели взаперти в своей комнате, в то время как все остальные веселятся, вместе ужинают на Рождество и открывают подарки. Его налитые кровью глаза наконец оторвались от Сириуса, и он посмотрел на багажную полку. Его глаза практически сверлили лазерами боковую часть сумки, где была аккуратно спрятана некая маленькая коробочка.
Внезапно Сириус, вскочивший со своего места, привлек всеобщее внимание. Они наблюдали, как он бросился к раздвижной двери.
— Куда ты идешь? — спросил Ремус.
Сириус остановился как вкопанный, оглянувшись через плечо, он посмотрел на Ремуса, его лицо смягчилось, когда он заметил глубоко опечаленный взгляд на лице своего лучшего друга-оборотня.
— Я собираюсь поговорить с Лив. Спросить, что, черт возьми, происходит, — заявил он, и прежде чем кто-либо еще смог ответить, сероглазый мальчик уже вышел из купе, его ноги быстро двигались, а глаза сканировали каждое купе в поисках блондинки с Хаффлпаффа.
Когда он наконец заметил ее, уткнувшуюся носом в маггловскую книгу, он вошел в ее купе, застав ее врасплох.
— Сириус? — Она выглядела совершенно сбитой с толку: — Что ты здесь делаешь? — спросила Оливия. Она поставила отметку в книге, прежде чем закрыть ее, держа на коленях, пока ее детские голубые глаза наблюдали за братом лучшей подруги, садящимся напротив нее.
— Где Касс?
Глаза Лив внезапно расширились. Она знала, что Кассиопея не рассказала своему старшему брату о своих рождественских планах, но по выражению лица Сириуса она поняла, что он знал.
— Ч-что?
— Касс проводит Рождество в Хогвартсе? — допрашивал её Сириус. Он увидел, как вытянулось лицо Лив, и мгновенно понял, что Питер говорит правду. Он почувствовал, как у него опускаются плечи, мысль о том, что его сестра проведет Рождество в одиночестве, действительно задела его, особенно после того факта, что она провела все летние каникулы взаперти в своей спальне. Это было несправедливо по отношению к молодой девушке. Она была подростком. Предполагалось, что она будет веселиться, проводить время со своими друзьями и по-настоящему любящей семьей.
Оливия вздохнула, ее собственное плечо тоже опустилось.
— Она осталась, — честно сказала блондинка, — я пыталась убедить ее пойти со мной, но она отказалась.
— Почему?
— Потому что Регулус тоже там, — признался Хаффлпаффка.
— Конечно, как же иначе, — пробормотал он, — Я должен был догадаться.
— С ней все будет в порядке, Сириус, — сказала Лив после минутного неловкого молчания. Она никогда не проводила время наедине с братом Касс, и печаль от него просачивалась наружу, вызывая неловкое напряжение, наполняющее воздух: — Ты знаешь, что она счастлива, когда она рядом с ним.
— Это просто несправедливо, — вздохнул черноволосый мальчик, устало потирая лицо, — Но ты прав. Спасибо, Лив, — сказал он, вставая и выходя из купе, прежде чем блондинка смогла ответить.
Старший Блэк вернулся в купе мародеров с низко опущенной головой и печальным отблеском в глазах. Он скучал по своей сестре. Он скучал по каникулам, которые проводил с ней. Как бы бесстрастно ни любила себя вести девочка, всякий раз, когда трое братьев и сестер были вместе и наедине, она была более открытой, чем когда-либо. Но с тех пор, как он съехал… ну, сбежал, он заметил значительные перемены в своей сестре. Перемена, которая сделала ее еще более изолированной от мира. И он определенно собирался разрушить ее стены, как бы сильно она ни старалась их поддерживать.
========== 12. ==========
Комментарий к 12.
Извините за такую задержку!
Всех с новым годом!!!
Приятного прочтения!
Большой зал выглядел совершенно волшебно. С зачарованного потолка падали снежинки, которые исчезали прямо перед тем, как упасть на пол.
В центре Зала стояла самая большая рождественская елка, которую можно было когда-либо видеть. Большой зал был практически переполнен различными украшениями, как магловскими, так и волшебными. Вокруг Кэсс летали феи, все в костюмах эльфов.
Почти повсюду была мишура. От елки до стен и даже на некоторых столах, была мишура, а на заднем плане тихо звучали рождественский гимн.
— Неплохо, не так ли? — спросила черноволосая девушка, когда они с Регулусом вместе вошли в зал, там уже было несколько учеников с разных факультетов, и, к большому удивлению Касс, там было больше детей, чем она ожидала.
Регулус как зачарованный смотрел на Большой зал — точно так же, как и Касс.
— Впрочем, это лучше чем дома, не так ли? — риторически произнесла Кассиопея, занимая место напротив своего младшего брата, и ее глаза загорелись, когда она заметила вкусную еду, разложенную на столах.
— Намного лучше, чем дома, — заявил он, пока пара медленно направилась к столу Слизерина.