Четверокурсник и пятикурсница с удовольствием проводили время вместе. Они не так часто это делали, особенно во время учёбы, так что эти рождественские каникулы были идеальными для них, когда они болтали и смеялись вместе, как в старые добрые времена.
Когда Слизеринка набила свой живот вкусным рождественским ужином, рядом с ней внезапно появилась белоснежная сова, кусающая ее за пальцы: — Эй! — воскликнула девушка, отдергивая руку от птицы.
— Чья это сова? — спросил Регулус с озадаченным выражением на лице, наблюдая за птицей.
— Поттера, — сказала ему Касс, когда заметила письмо, обернутое вокруг лапки совы. Птица снова клюнула ее в палец, она выхватила у него письмо и сунула немного еды сердитой птице.
Кассиопея осторожно открыла конверт, ее глаза читали беспорядочные слова, нацарапанные на пергаменте. Еще не достигнув дна, она сразу поняла, что писателем был Сириус; его почерк был невероятно шикарным, но в то же время беспорядочным. Со вздохом черноволосая девушка продолжила читать:
«Когда ты собиралась сказать мне, что остаёшься в Хогвартсе на РОЖДЕСТВО?!
Слушай, Касс, я уже говорил тебе — мы все говорили тебе, — что всегда рады, когда ты соглашаешься ехать с нами на каникулы. Я предупреждаю тебя, я собираюсь поговорить с тобой и убедить тебя поехать с нами на следующие каникулы.
И хотя я хотел бы, чтобы мы могли провести это Рождество вместе, я полагаю, что у нас есть еще следующий год, поэтому ты не отвертишься. Я надеюсь, что ты в любом случае хорошо проведешь время.
Я люблю тебя, Касс, Счастливого Рождества.
Твой любимый брат или сестра.
Сириус.
P.S. Сова Джеймса стала злее, так что не забывайте кормить ее, особенно когда будете получать от нас подарки».
— От кого это? — голос Регулуса вывел ее из раздумий.
Кассиопея сложила письмо: — Сириус, — она не упустила тот факт, что Регулус закатил глаза, и вздохнула: — Когда вы двое собираетесь отложить свои разногласия в сторону?
Регулус усмехнулся: — Наверное, никогда. Ты же знаешь, какой он упрямый.
Касс закатила глаза: — Я знаю, какие вы оба упрямые, — пробормотала она, внезапно почувствовав себя опечаленной тем фактом, что, скорее всего, никогда не почувствует тех отношений, которые когда-то были у нее с обоими братьями. Они никогда больше не собирались тусоваться вместе или проводить каникулы друг с другом. Этого никогда больше не будет.
Регулус увидел отстраненный взгляд сестры и внезапно почувствовал, как в животе у него закипает чувство вины. Но он пытался поговорить с Сириусом, и не его вина, что его единственный брат, казалось, игнорировал его всякий раз, когда он был рядом. Это была не его вина, что сероглазый парень, только пристально смотрел на него, но выражение лица Кассиопеи определенно делало вину более реальной.
— Давай, пойдем поиграем в Взрывающиеся карты, — наконец сказал Регулус после нескольких минут неловкого молчания. Он положил столовые приборы и встал, протягивая руку сестре.
Касс сунула письмо в карман, прежде чем схватить Регулуса за руку и позволить ему помочь ей подняться. Брат и сестра вместе вышли из Большого зала, напряжение вокруг них теперь было гораздо более мрачным, однако все это исчезло, как только открылись карты.
***
Проснувшись в рождественский день, Кассиопея не могла не опечалиться. Она очень любила своих братьев и определенно была счастлива, что смогла провести это Рождество с Регулусом. Однако часть ее — та, которая была отодвинута далеко-далеко вниз, не могла не завидовать всем студентам, которые должны были вернуться домой и провести каникулы со своими любящими семьями.
Любовь — это все, чего Кассиопея когда-либо хотела. И даже не романтической любви, которую можно было бы получить от парня или девушки. Она просто хотела чувствовать себя любимой, родителями. Печальная реальность заключалась в том, что этого никогда не произойдет. По крайней мере, сейчас точно. Вероятно, у нее было больше шансов выиграть в маггловскую лотерею (что, как она слышала от Оливии, было не очень распространенным явлением), чем услышать «Я люблю тебя» от родителей.
Стараясь не зацикливаться слишком сильно — и не портить себе настроение рано утром, — черноволосая девушка сбросила одеяло и начала готовиться к предстоящему дню. Когда она надевала свои ботинки, по тихой спальне, эхом разнёсся звук чего-то, клюющего в ее окно.
Подняв глаза, она заметила великолепную коричневую сову, стоявшую там. Она мгновенно узнала, кому она принадлежал, и быстро впустила его внутрь. Сова радостно летала по комнате, дико хлопая крыльями, прежде чем приземлиться прямо на прикроватный столик Кэсс. К счастью для птицы, Бадди был где-то на охоте на мышей и не мог попытаться напасть на птицу, как он сделал несколько лет назад.
Слизеринке удалось отвязать письмо от птицы, не будучи склеванной, и как только письмо упало на ее кровать, она дала птице немного печенья, которого оставила для своих полуночных посиделок.
Сова радостно жевала его, пока Кассиопея разрывала конверт, выуживала письмо и смотрела на корявый почерк, покрывавший пергамент. Ее губы внезапно приподнялись, когда ее голубые глаза пробежали по строкам.
«Привет,
Я просто хотел еще раз сказать тебе спасибо. Зелья творили чудеса, и та ночь была далеко не такой плохой, как обычно, и все это благодаря тебе, так что спасибо, я не могу представить, насколько дорого и сложно это было сделать.
Мне грустно слышать, что в этом году ты проводишь Рождество в Хогвартсе, я предполагал, что завтра пойду к Поттерам и увижу тебя, но я надеюсь, что ты отлично проведёшь время. Я не отправил тебе подарок, потому что боялся, что Дикси может случайно его уронить. Кроме того, я определенно предпочел бы вручить его тебе лично, если ты не против?
Я надеюсь, что ты чудесно проведешь Рождество (и Новый год), Касс, и я не могу дождаться встречи с тобой через полторы недели.
Твой,
R.J.L.»
Ее глаза оставались прикованными к «твой», тогда ее сердце начало трепетать в груди. Она почувствовала, как расплылась в улыбке, и она, конечно, была рада, что была единственной в комнате, потому что она определенно выглядела как идиотка. Теплое чувство разлилось по ее телу, когда она перечитала письмо, прежде чем вздохнуть:
— Что, черт возьми, ты делаешь со мной, Ремус Люпин? — пробормотала она что-то себе под нос, достав пергамент и перо, и начала писать свой ответ.
«Привет,
Тебе не нужно благодарить меня, Рем, я просто невероятно счастлив и рада, что это сработало. Я не могу видеть, как тебе больно, ты этого не заслуживаешь, поэтому я сделаю всё, что бы я могла быть уверена, что ты не пройдешь через это снова. Не беспокойтесь о стоимости, пожалуйста.
Римус, я же просила тебя ничего мне не дарить на Рождество. Надеюсь, вам, ребята, будет весело, жаль, что меня там не будет, но я счастлива здесь, Регулус со мной, так что я не одна.
Счастливого Рождества, Рем и Счастливого Нового года. Скоро увидимся, надеюсь, мы скоро сможем посетить Хогсмид, если ты хочешь? (Я полностью понимаю, если бы ты этого не хотели, так что никакого давления).
Ваш покорный слуга,
Касс’»
Кассиопея чувствовала, как горят ее щеки, когда она перечитывала свое письмо, надеясь, что оно не прозвучит слишком отчаянно. Часть ее просто хотела разорвать его, сжечь и начать все сначала, но звук Регулуса, зовущего ее по имени из общей комнаты, помешал ее мыслям превратиться в действия.
Вздохнув, черноволосая девушка закрыла глаза, положила пергамент в пустой конверт и запечатала его, прежде чем смогла передумать. Вновь открыв глаза, она надежно обвязала письмо вокруг ноги Дикси, прежде чем указать на окно. Она наблюдала, как маленькая сова взмахнув крыльями, вылетела и почти мгновенно исчезла из поля зрения.
— Кассиопея! Давай, я голоден!
Касс закатила глаза, но все равно встала.
— Успокой свои сиськи, я сейчас спущусь!
========== 13. ==========
Комментарий к 13.
Приятного прочтения!
Рождественские каникулы закончились куда быстрее, чем ожидал Ремус. Однако в этом году казалось, что это хорошо. Как бы сильно он ни любил своих родителей и любил проводить с ними каникулы, он не мог не радоваться тому, что наконец-то увидел некую слизеринскую девочку с самыми голубыми глазами, которые он когда-либо видел.