— Который из.? — Сириус прервал его со скучающим видом.
Слизнорт просто пожал плечами.
— Это не имеет значения, мистер Блэк, вы оба сидите здесь.
Кассиопея почувствовала, как ее челюсти сжались. Она перевела взгляд на брата и заметила раздраженное выражение, появившееся на его лице.
— Могу я присесть где-нибудь в другом месте?
Кассиопея солгала бы, если бы сказала, что этот вопрос не причинил ей боли. Она почувствовала, что на нее смотрят несколько студентов, но когда она быстро посмотрела на них, все они отвернулись, все, кроме троих. Ремус Люпин, Джеймс Поттер и Питер Петтигрю украдкой переглядывались между братом и сестрой, их глаза были полны замешательства и печали.
— Боюсь, вы не можете, мистер Блэк, — ответил Слизнорт, — Давайте, у нас нет времени, — добавил он, бросив многозначительный взгляд на брата и сестру, прежде чем отойти к другому столу, вызывая больше студентов.
Касс печально вздохнула, крепко сжимая сумку на плече, черноволосая девушка подошла к назначенному ей месту и плюхнулась на него. Ее челюсти сжались от гнева, когда она услышала, как стул рядом с ней заскрипел по полу — это означало, что Сириус намеренно отодвинул его подальше. Стараясь не позволить ему повлиять на нее, она схватила свою книгу по зельям, перо и чернила из сумки, прежде чем положить их на стол, ее глаза никогда не отрывались на брата.
Как только Слизнорт закончил с рассадкой, он, наконец, начал урок. Как бы сильно Касс не ненавидела уроки теории, она была более чем рада, что первый урок был именно таким. Ее пронзительные голубые глаза никогда не отрывались от книги, записывая каждую мелочь, сказанную Слизнортом, даже если большая часть этого была совершенно бесполезна. Она чувствовала на себе взгляды и делала все возможное, чтобы не обращать на них внимания, однако это работало только в течение первых тридцати минут урока.
Наконец, быстро оглядев класс, она очень быстро заметила, что все трое Мародеров каждые несколько секунд поглядывают на нее и Сириуса, опасаясь, что один из Блэков просто взорвется и вызовет нежелательную сцену. Однако, к их большому удивлению, этого не произошло. Сириус и Кассиопея не сказали друг другу ни единого слова, они даже не сидели плечом к плечу, а вместо этого сидели практически спина к спине.
Последняя часть урока тянулась слишком долго, и Касс определенно подумывала о том, чтобы ударить себя по лицу, чтобы вызвать кровотечение из носа. Как только она подумала о том, как сделать это так, чтобы никто не заметил, она услышала, как Слизнорт произнес слова, от которых ее затошнило.
— Вы будете сидеть на этих местах до конца года, — небрежно заявил глава Слизерина, — На следующем уроке вы будете работать вместе со своим партнером, чтобы создать зелье, от которого волосы встают дыбом. Ваше домашнее задание — написать эссе об иглах дикобраза и Лунном камне и о том, почему они используются в определенных зельям, — Он написал задание на доске позади себя, пока говорил, повернувшись спиной к ученикам — Хорошо, теперь идите.
Кассиопее не нужно было повторять дважды. Она даже не потрудилась собрать свои вещи, а вместо этого перекинула сумку через плечо, схватила книгу, перо и чернила и практически выбежала из класса, натыкаясь на учеников без извинений.
Ремус, Джеймс и Питер внимательно наблюдали за ней, прежде чем она полностью исчезла из их поля зрения. Троица вышла довольно быстро, ожидая, когда Сириус поторопится. Пока Джеймс и Питер были погружены в беседу, Римус оглянулся на класс зелий.
Его темные глаза мгновенно заметили Сириуса, стоящего перед Слизнортом, с кислым выражением на лице, он что-то сказал Профессору: что-то, чего Ремус не мог услышать. Профессор Слизнорт на мгновение выглядел смущенным, прежде чем покачал головой и сказал что-то в ответ. Несмотря на то, что Ремус не мог слышать, о чем шла речь, по выражению лица Сириуса он точно знал, о чем тот спросил профессора.
Волна гнева внезапно прокатилась по его венам, он не знал, почему Сириус начал так обращаться с Кассиопеей. Никто из мародеров не знал, и это определенно съедало их заживо, на одного больше, чем остальных.
Плечи Сириуса опустились, прежде чем он, наконец, отошел от профессора, раздраженное выражение все еще было написано на его лице.
— Что, черт возьми, с вами двумя происходит? — сердито спросил Ремус, он даже не мог остановиться.
Сириус выглядел удивленным, когда переступил порог.
— Не твое дело, Люпин, — сердито пробормотал Сириус, целеустремленно врезавшись в плечо мальчика с песочно-каштановыми волосами, прежде чем уйти, даже не дожидаясь своих друзей.
— Вы двое думаете о том же, о чем и я? — спросил Джеймс, поправляя свои перекошенные очки еще выше на носу.
— О том, чтобы сейчас было время обеда? — спросил Питер.
Ремус и Джеймс повернулись лицом к самому низкорослому мальчику, оба покачали головами, когда Джеймс драматично вздохнул.
— Нам нужно поговорить с Касс.
***
Кассиопея любила сидеть у черного озера в одиночестве. Как бы сильно она ни любила Лив и Регулуса, ей гораздо больше нравилось быть одной. Это было мирно. Спокойствие, которого никогда не было дома, поэтому, всякий раз, когда получала его, она определенно дорожила им. Касс нравилось чувствовать, как трава щекочет ее голые ноги, когда она вытягивала их перед собой, прислонившись спиной к коре высокого дерева. Ее слизеринский галстук был свободно обернут вокруг шеи, делая дыхание более комфортным.
Наполовину сгоревшая сигарета лежала между ее пальцами, пока ее глаза просматривали страницы книги «Алиса в стране чудес». Черноволосая девушка была так поглощена этим, что даже не слышала троицу парней позади себя, пока один из них громко не прочистил горло.
Оглянувшись через плечо, Касс заметила Мародеров — кроме Сириуса — стоявших там, все они нервно смотрели на нее, ну, кроме Питера, который, казалось, грезил наяву, когда подпрыгивал на ногах.
— Кэсси! — взволнованно воскликнул Джеймс, плюхаясь рядом с девушкой.
—Джеймси, — сказала Кассиопея монотонным голосом, она даже не подняла на него глаз и просто не отрывала пронзительных голубых глаз от слов своей книги.
— Я же просил тебя не называть меня так.
— И я говорила тебе не называть меня Кэсси, пока мы здесь, — ответила Касс.
Внезапно в воздухе повисла долгая тишина, которая определенно казалась напряженной. Вздохнув, черноволосая девушка захлопнула книгу и потушила сигарету о заднюю часть дерева, выбросив ее в маленькую волшебную пепельницу, которую она держала при себе. Ту, которую сама заколдовала, чтобы она самоочищалась, как только в него попадал пепел или окурок сигареты.
Ее пронзительные голубые глаза внимательно наблюдали за тремя мальчиками, она действительно не могла понять, чего они от нее хотят, тем более, что ни один из них не разговаривал с ней с конца года, ну, кроме Римуса, который посылал ей своё обычное еженедельные письма.
— Чего ты хочешь? — наконец спросила она, скрестив руки на груди.
— Почему ты думаешь, что мы чего-то хотим? — Джеймс заинтригованно поднял бровь.
— Ты не разговаривал со мной неделями, Джеймс, — ответила Кассиопея, ее тон заставил всех троих мальчиков нахмуриться, — Итак, я спрошу тебя еще раз, чего ты хочешь?
— Мы скучаем по тебе, Касс, — первым заговорил Ремус.
Пронзительные голубые глаза взглянули на него, на лице девушки отразилось хмурое выражение, однако, когда она услышала, как Ремус произнес эти слова, на ее губах внезапно появилась легчайшая улыбка, которая, казалось, исчезла быстрее, чем появилась.
— Мы действительно скучаем, — добавил Джеймс, кивая. Питер тоже отчаянно закивал головой.
— Если это правда, то почему ты мне не написал?
Тишина.
— Так я и думала, — печально пробормотала себе под нос черноволосая девушка. Она схватила свою сумку, перекинув её через плечо и расстегнув, бросила туда книгу и пепельницу.
Прежде чем она смогла встать и практически убежать от троицы, Джеймс накрыл ее руку своей.