Красавица с кожей цвета слоновой кости хотела, чтобы обнаженный дикарь занялся с ней первобытной любовью. Что ж, она это получит. Он ее мужчина. Он даст ей то, за чем она пришла. И даже более. Когда на рассвете она выскользнет тайком из его вигвама, она будет и насыщена, и осквернена.
Именно так, как ей хочется.
— Красавица, — повторил Хранитель Звезд, по-прежнему лежа на спине. — Иди ко мне. Иди.
— Да… я… ладно… — с трудом выговорила Диана и с облегчением почувствовала, что ее ноги наконец-то оказались в состоянии сделать несколько шагов, что она вообще может двигаться.
Но короткий путь показался Диане очень и очень долгим… ей пришлось пройти через весь освещенный костром вигвам, чтобы приблизиться к темнокожему человеку, полулежащему на меховой постели. Она остановилась рядом с ним, не зная, что делать. Ей очень хотелось, чтобы Хранитель Звезд встал, но она не была уверена, что так будет лучше… Она ожидала, что он поднимется и стиснет ее в объятиях.
Но этого не произошло.
Хранитель Звезд лежал и смотрел на Диану знойным, испепеляющим взглядом. Наконец индеец неторопливо коснулся подола белой юбки.
У Дианы перехватило дыхание, когда рука Хранителя Звезд скользнула под ее юбку, когда длинные смуглые пальцы властно сжались вокруг ее стройной лодыжки…
— Красавица, я не слишком чист, — сказал индеец низким, ровным голосом, и его рука скользнула по икре к углублению под коленом Дианы. — Я не умывался и не купался после того, как днем метал томагавк.
Диана почему-то, хотя это и было глупо, не решилась признаться, что была днем возле площадки.
— Метал томагавк?.. — Ее голос прозвучал непривычно для нее самой, в нем явно слышалась дрожь. — Я и не знала, что ты…
— Ты знала, — холодно перебил он ее. — Ты была там днем. Ты видела, как я метнул томагавк. Слышала, как мне аплодировали в толпе. — Его пальцы стиснули ногу Дианы. — Именно тогда ты решила прийти ко мне.
В глазах сверкнул вызов, он предлагал Диане опровергнуть его слова. Но Диана промолчала. Потому что он сказал правду. Да, именно там, когда он стоял, залитый солнечными лучами, его огромная мужская сила заставила Диану окончательно потерять самообладание.
— Да… — призналась она, впервые честно взглянув в лицо правде. — Я уже тогда знала. Я смотрела на тебя и знала, что приду к тебе.
— И я это знал, — со спокойной уверенностью произнес он. — Мне бы следовало помыться для тебя. Если ты подождешь…
— Нет… — пробормотала она беспомощно, не в силах отвести взгляд от обнаженной бронзовой груди и мускулистых рук, блестевших от масла. — Это не важно. Меня не интересует, чистый ты или нет.
Его пальцы погладили чувствительный изгиб под ее коленом. Потом Хранитель Звезд наконец сел. Он чуть повернулся, и его рука скользнула под юбку. Диана глубоко вздохнула, ощутив прохладу широкого серебряного браслета, коснувшегося ее ноги.
Обхватив ноги девушки, Хранитель Звезд вскинул голову и, посмотрев Диане в лицо, мягко сказал:
— Красавица, если мы с тобой займемся любовью, ты тоже испачкаешься. Ты уверена, что хочешь этого?
Он ожидал, что эта прекрасная и в то же время умная женщина уловит двусмысленность его слов. Он спрашивал, не почувствует ли она себя грязной потому, что вообще занялась с ним любовью.
Любовью с индейцем.
Он надеялся: она скажет «нет», надеялся, что она заверит его — любовь ее не испачкает. Что ни один из них не станет грязен. Что ничем нельзя осквернить близость двоих, любящих друг друга…
К несчастью, Диана была слишком взволнована, она нервничала так, что не уловила смысла его вопроса. Она лишь понимала, что вся горит от предвкушения той секунды, когда очутится в его руках. Она хочет ощутить его объятия, хочет, чтобы он любил ее. И ничего больше знать не хочет.
— Это не важно, — хрипло пробормотала она. — Не важно, насколько ты грязен. И не важно, что я испачкаюсь.
И после этих слов фиалковые глаза Дианы потемнели, став пурпурными, и ее веки с густыми ресницами опустились. А потому она и не видела, как темные глаза Хранителя Звезд на мгновение затуманила боль и как потом в них вспыхнула холодная ярость.
Пальцы индейца резко сжали ее тело, он грубо дернул девушку, заставив ее опуститься перед собой на колени. Диана раскрыла глаза, и у нее перехватило дыхание. Ни на мгновение не оставлявшие ее страх и очарование стали еще сильнее; она смущенно и нервно смотрела на индейца. Внезапно он отпустил ее.
— Распусти для меня волосы, Красавица, — приказал он.
Диана немедленно исполнила приказ. Она неловко расстегнула гладкую серебряную заколку и встряхнула головой, чтобы ее длинные локоны рассыпались по плечам и спине. Она ждала каких-нибудь слов, но Хранитель Звезд молчал.
— Мы… у нас волосы одного цвета, — пробормотала она, от волнения едва понимая, что говорит.
Хранитель Звезд коснулся длинных шелковистых прядей и произнес:
— Но не одинаковый цвет кожи, а, Красавица?
— Да, — без колебаний ответила она, отводя глаза от его испытующего взгляда и бесстыдно разглядывая обнаженный торс и вылепленные плечи. — Да. Ты такой темный, а я… я…
— Такая белая, — закончил он за нее, и его глаза похолодели, став отстраненными. — Такая безупречно, целомудренно белая.
Диана посмотрела на него. Она хотела что-то сказать, но умолкла, потому что Хранитель Звезд начал ловко расстегивать на ней блузку, объясняя при этом, как именно он хотел бы любить ее. Диану пугали звуки низкого, монотонного голоса… он говорил о потрясающих, запретных вещах, которые они могли бы проделать вместе… Лицо Дианы запылало, когда Хранитель Звезд сообщил, что хотел бы обнять, касаться, видеть, пробовать каждый безупречно белый лоскуток ее шелковистой кожи. По ее спине пробежали мурашки, когда он предупредил ее, что еще до конца этой ночи его темнокожее дикарское тело овладеет полностью и до конца ее телом.
— Это грязное, маслянистое темное тело будет лежать на тебе, — сказал он, расстегивая пуговку за пуговкой, — и над тобой… — Он распахнул блузку. — И в тебе, Красавица. Я проникну в самую глубь тебя.
Он посмотрел ей в глаза. В его темном, пронизывающем взоре Диана увидела смесь страсти и ненависти. Там была нежность и жестокость. Трогательное поклонение и угрожающая враждебность.
Диане было ясно, что этот темнокожий неотразимый индеец, намеревавшийся одарить ее горячей страстью здесь, в освещенном костром вигваме, в резервации, расположенной на берегу широкой Уинд-Ривер, совсем не любил ее. Он желал ее, но не восхищался ею.
Но в этот момент все казалось не важным. С первой минуты, когда Диана увидела его в горячих сумерках Денвера прижавшимся к прутьям огромной клетки, ее влекла к нему эротическая сила, которую он таинственным образом излучал.
Диана желала его. Это было самое примитивное чувство. Она хотела его тогда, в Денвере; она хотела его сейчас. Ее тело стремилось к его телу со звериной голодной страстью, которую Диана не в состоянии была понять, с которой она не могла справиться. И страсть эта не иссякала…
— Что, несколько секунд на раздумье, а, Красавица? — спросил Хранитель Звезд.
— Нет, — решительно ответила девушка. — Ни секунды раздумий, Чудовище.
— Чего ты хочешь от меня? Скажи мне, Красавица. Скажи мне.
— Я хочу, чтобы ты любил меня, — ответила она. — И я хочу ответить тебе любовью, как сумею.
В его глазах при этом признании снова вспыхнул огонь. Низким, ровным голосом он произнес:
— Бог мой, ты действительно чудесна и необычна, Красавица. Необычна. Мне хотелось коснуться тебя с той самой минуты, когда я впервые тебя увидел. — Его пальцы гладили ее шею, чуть нажимая на ту точку, где отчаянно колотился пульс. — Ты помнишь, когда я в первый раз увидел тебя?
— Да, — задыхаясь, прошептала она. А он снимал расстегнутую блузку с ее плеч…
— Ты подошла к моей клетке, одна, в сумерках. Ты была в белой блузке, в узких замшевых штанах, в мокасинах, а твои волосы были распущены, как сейчас. Я потянулся к тебе, и ты закричала от страха.