Его зеленые глаза не отрывались от красных бусин, пока он рассказывал растянувшейся рядом с ним голой Лонни то, что скрывал от людей, знавших его — или думавших, что знают его.
— Я даже был как-то раз мужем. Но я бросил эту особу, когда ее отец умер, не оставив ей ни гроша. — Он продолжал внимательно всматриваться в затейливый узор из красных бусин, нашитых на красную кожу. — Черт побери, старый ублюдок должен был бы радоваться, что вообще кто-то захотел жениться на его неприглядной доченьке, а он…
Малыш рассказал, как он познакомился со своей будущей женой. Он тогда нанялся возчиком к ее папаше, имевшему полмиллиона акров земли в западном Техасе. Он терпеливо ухаживал за тощей, болезненной девушкой, несмотря на протесты отца. И ему не стоило большого труда убедить Бетти Лу сбежать с ним. А после венчания он вернулся с молодой женой на ранчо ее отца и там прожил еще два долгих, тоскливых года! Он трудился как вол, как последний батрак и каждую ночь занимался любовью с костлявой, плаксивой Бетти, стараясь сделать ей наследничка, потому что этого хотел ее хворый отец. Покачав головой, Малыш Чероки сказал:
— Она так ни разу и не забеременела, но ее папаша наконец умер. Беда в том, что этот мстительный старый ублюдок лишил дочку наследства в ту самую минуту, как узнал, что мы поженились.
И Малыш горько рассмеялся.
Он сразу же отправился в Нью-Мексико, там с двумя неуклюжими мексиканцами вломился в чужую квартиру. Те два дурака попались, а он сбежал с деньгами, но полиция гонялась за ним еще год. Так что пришлось постоянно переезжать, нигде не задерживаясь. Жил у самых разных женщин, несколько раз устраивался на работу, но быстро терял ее. Не везло до тех пор, пока не увидел как-то «Шоу „Дикий Запад“ полковника Бака Бакхэннана».
— Я сразу понял, что это мой шанс, с первой минуты! — сказал Малыш, потирая мозолистым пальцем блестящие красные бусинки. — Полковнику я приглянулся и уж выдумал себе такое прошлое, какое ему понравилось, — я, дескать, последний отпрыск уважаемой, старой виргинской семьи, человек образованный, умный, надежный, честный, вообще полностью заслуживаю доверия.
— Но ведь это все неправда? — поинтересовалась Лонни. Малыш откинул голову и расхохотался.
— Прелесть моя, да я вообще никогда не бывал в Виргинии. И мою семью никак не назовешь уважаемой. Мой папашка был… — Он помолчал. — Ну, это не важно. Я умен и хорош собой. — Он сверкнул улыбкой. — Внучке полковника не устоять передо мной. Когда я ее отыщу, она упадет в мои объятия.
Лонни хихикнула и хлопнула в ладоши.
— Неплохо для тебя!
— Да, это неплохо для меня, — согласился Малыш, кладя расшитый бусами квадратик на столик возле постели. — Может, я и не стану очень уж богатым, но моей женой будет очень красивая женщина. — Он с отсутствующим видом потер голый живот, потом его зеленые глаза весело блеснули. — А уж как только я заберу в свои руки это шоу, мигом избавлюсь от всяких дряхлых стариков и прочего хлама, который полковник вносит в платежные ведомости. Я заставлю шоу приносить прибыль, и вся она пойдет в мой карман!
И он потянулся к Лонни.
— А ты честолюбив. Мне нравятся такие мужчины.
— А хочешь знать, что мне нравится в женщинах?
— Скажи мне!
Подняв руку, Малыш приложил палец к полным полураскрытым губам женщины.
— Мне нравятся вот такие пухленькие, влажные губки, как у тебя!
Лонни расхохоталась.
И вновь принялась развлекать Малыша Чероки.
Глава 29
— Я никогда не забуду. — сказала Золотая Звезда, — речь нашего вождя в пятьдесят девятом, когда белый человек открывал железную дорогу, проложенную через наши земли.
Старая индианка поднесла к губам ледяную бутылку кока-колы, и ее пергаментные веки опустились от удовольствия и от воспоминаний.
Золотая Звезда очень любила сладкую шипучую кока-колу — больше, чем ее любят иные дети. Если в ее искривленные артритом руки попадала бутылка охлажденной шипучки, Золотая Звезда бывала абсолютно довольна жизнью. И в такие минуты любила поговорить о днях минувших и рассказывать всякому, кто готов был ее слушать, обо всем, что помнила о родном племени шошонов.
Это было утром, после того как Диана отправилась в вигвам Хранителя Звезд, и любила его, и покинула его. Золотая Звезда ничего не знала об их ночном свидании, не догадывалась о сумятице, царившей в душе молодой женщины. Она крепко спала в тот час, когда разгневанный Хранитель Звезд втолкнул Диану в ее темное жилище.
Золотая Звезда не проснулась. Она не видела, как Диана проскользнула на свою половину вигвама, сняла испачканную маслом одежду и нервно смыла со своего тела все следы прикосновений Хранителя Звезд. Старая женщина не слышала, как Диана, не в силах сдержаться, рыдала в подушку. И даже не подозревала, что бледнолицая красавица всю ночь не сомкнула глаз.
— Да я и сейчас помню каждое слово той речи, которую вождь Вашаки произнес давным-давно, — повторила Золотая Звезда. Она вытянула из бутылки последние капли кока-колы. — Тебе хотелось бы услышать кое-что из этой речи, Бледнолицая ?
— Да. Да, конечно, — солгала Диана. Она с трудом улыбнулась Золотой Звезде. — Расскажи мне, что он говорил.
Золотая Звезда перевернула бутылку, надеясь, что внутри осталось еще хоть несколько капель. Но бутылка была абсолютно пуста. Состроив огорченную гримаску, Золотая Звезда оставила бутылку и уселась поудобнее.
— Это был прекрасный день, но вождь Вашаки выглядел несчастным, очень встревоженным. Он встал перед нами и сказал: «Я не только ваш вождь, но еще и старый человек. И потому моя обязанность — дать вам совет. Я знаю, как это трудно для молодых — прислушиваться к голосу старости. Старая кровь ползет, как змея, а молодая кровь несется, как горный поток. Когда-то и я был молодым, дети мои, и думал так же, как вы сейчас. Тогда мой народ был сильным, а мой голос громким, и он призывал к войне… Вы не должны бороться с белыми. Я не только не советую вам этого делать, я запрещаю вам это».
Золотая Звезда умолкла.
Диана внимательно посмотрела на старую женщину.
— Золотая Звезда, ты меня удивляешь. Неужели ты так запомнила слова своего вождя?
— Я так и знала, ты не поймешь, Бледнолицая. Вождь Вашаки — как бог для нашего народа. Мы все…
— Подожди… ты хочешь сказать, он жив?
— Он не намного старше меня. — Ее черный глаз подмигнул Диане, и она спросила: — А ты не хотела бы познакомиться с ним?
— Да, — искренне воскликнула Диана. — Да, хотела бы!
— Я попрошу Хранителя Звезд отвести тебя к вождю сегодня днем, — заявила Золотая Звезда.
Диана, и без того бледная, побледнела еще сильнее.
— Ох, нет… я не думала, что прямо сегодня… пожалуйста… — Она отчаянно затрясла головой. — Лучше как-нибудь в другой раз.
— А что случилось? У тебя есть сегодня дела поинтереснее?
— Нет. Нет. Я… просто… я постирала утром блузку и юбку, они еще не высохли, а это пурпурное платье, оно…
— Помоги-ка мне, Бледнолицая. Я найду для тебя что-нибудь.
Диана с трудом улыбнулась и снова покачала головой.
— Золотая Звезда, твои платья едва прикроют мне… нет. — Она умолкла.
— Помоги мне встать, — повторила индианка. — Я сохранила платья, принадлежавшие матери Хранителя Звезд, Дочери Звезд. А она была почти такая же, как ты.
Диана помогла Золотой Звезде подняться, но продолжала протестовать:
— Я не могу надеть вещь, которая так много значит для тебя.
Золотая Звезда не обратила на ее слова ни малейшего внимания. Она просеменила к большому деревянному сундуку, стоявшему возле меховой постели, и жестом приказала Диане поднять крышку. Из пахнувшей кедром глубины сундука Золотая Звезда достала аккуратно завернутое в папиросную бумагу бледно-желтое платье из мягкой замши, расшитое голубыми бусами; подол украшала бахрома.
Золотая Звезда любовно погладила бусинки.
— Цвет этих бусин выбран не просто так, он спе… спифи…