— Я не только поклонник вашего таланта, все время восхищаюсь, но и завидую вашему дарованию — продолжал говорить Венгровер, не обращая внимания на вопрос артиста.
— Тем не менее, я бы вас не пригласил на работу в свою труппу — сразу нашелся Райкин.
— Вот так мне повезло увидеть великого Райкина в неглиже, а ведь другие видят его только во фраке — со смехом закончил Венгровер — У моей профессии все же есть некоторые преимущества!
Корнеев, рассказывая о Венгровере, задумчиво глядел в окно:
— Этот полный воровских идей человек был очень изобретателен, но я расскажу, как он создал уникальную группировку, которую наши предшественники в МУРе долго не могли раскрыть. Куда там всякой «Черной кошке»! Когда мы узнали о похождениях настоящего фокусника Венгровера, за ним в милиции установилась слава неуловимого, начиная с советского довоенного времени. Пришлось лезть в архивы и искать старых сотрудников среди наших ветеранов.
Бывший следователь Кириллович один из первых, кто познакомился с чудо-вором. Как он потом рассказывал нашим муровским операм — и на старушку, оказывается, случается порушка.
Как-то раз Венгровер пытался проникнуть в одну из присмотренных им квартир. Все шло путем. Легко поддался замок, и без скрипа открылась входная дверь, как вдруг сзади раздался трескучий голос:
— Молодой человек, вы это к кому собрались?
Этого Борис никак не ожидал. Перед ним стоял сухонький старичок из породы любознательных граждан.
— Я…это…Я племянник хозяйки…
— А, ну тогда понятно!
Старичок неожиданно прытко кинулся вниз по лестнице и громко позвал на помощь. И надо такому случиться, чтобы рядом проходил агент уголовного розыска…
А тот день был предновогодним. Вечер у Венгровера был запланирован в ресторане, столик на двоих заранее заказан, а здесь, на лестничной клетке на него направили вороненое дуло револьвера прямо между глаз…
…Инспектор Архипов торопился, неровно заполняя строчки протокола допроса. В дверь то и дело заглядывали сослуживцы, в соседнем кабинете во весь стол красовался винегрет с селедочкой, и по стаканам уже разливали заиндевевшую с мороза «Смирновскую»…
«Днем на улице Пушкина в доме 26, был задержан неизвестный у квартиры 2, куда он пытался проникнуть. При личном обыске у него были обнаружены связка ключей и отвертка. Назвал себя Борисом Андреевичем Митляевым…» — писал милиционер.
…Глупо, очень глупо все получилось. Настроение у сыщика и того, кто сидел напротив, было совсем не новогоднее. Архипов бросил ручку в пенал и вызвал конвойного. Следователь потом все равно будет подробно во всем разбираться. А сейчас…
За те сутки, что Венгровер провел в подвалах Петровки, он изменился до неузнаваемости. Недаром матерые уголовные волки говорили, что из подвалов Петровки хорошо виден Магадан…
Когда его вывели для допроса, он постарел лет на пять. Следователь Кириллович даже заглянул в документы, нет ли ошибки? Все верно, 1916 год рождения, значит, сейчас ему двадцать пять.
Кириллович вел себя очень вежливо:
— Присаживайтесь Борис Рувимович, нам про вас все известно. И то, что вы никакой не Митляев. А ещё не Антиковский, Михайлов и Гуськов. Видите, мы подробно изучили все вашим имена. Попались вы с поличным, при свидетелях, в суде проблем у нас не будет. А вот это ваша дактокарта и выписка из картотеки и получается, кроме кражи, на вас ещё и побег из ИТЛ. Ну, так что будем говорить? Или у вас вопросы?
Венгровер помотал головой — чего уж тут? Какие вопросы? Проигрывать это тоже искусство, и он это хорошо знал. С такими ребятами, как в МУРе лучше всегда сыграть в искренность, а дальше Бог поможет. Может ещё что-нибудь и придет в голову…
— Когда начали воровать?
— Лет с десяти, после расстрела отца.
— За что отца расстреляли? По политической?
— Да какая, к чертям, политическая…
Венгровер развалился на стуле и затянулся предложенной следователем папиросой.
Корнеев так увлеченно говорил о Венгровере, что было понятно — это одна из самых ярких страниц в его оперативной жизни. Владимир Федорович не только почти наизусть знал дело своего героя, но и старательно проштудировал все публикации о незаурядном воровском таланте Венгровера, было такое впечатление, что он цитировал любимую тему…
Родился Венгровер в Харбине. Потом семья переехала в Иркутск. Отец из ортодоксальной еврейской семьи пренебрег заветами торы и стал отъявленным уголовником. Сначала это были квартирные кражи, а в период голодного военного коммунизма квартиры заменили разбои и грабежи. По законам того времени Венгровера-старшего расстреляли.