— Можешь называть меня Тэссой, — добавила она, полностью одевшись, наглухо застегнувшись и натуго затянув портупею. — Я эльфийка. Речная.
* * *Николай греб молча, уже извещенный, что цель движения — Овечий камень. Здоровенная мрачная скала на берегу реки, про которую в этих краях рассказывали множество пугающих историй на любой вкус. Детям — о бродящих там кровожадных волках, подросткам — о «беглых тюремщиках», прячущихся в тайной пещере. Женщинам — о насильниках, а мужикам — о русалках. Коперник, вслед за своими просвещенными родителями, считал эти старушечьи байки форменной ерундой.
Видимо, напрасно.
Где-то под Овечьим камнем находилась «кроличья нора», из которой нагрянули по душу Николая все эти чешуйчатые братцы-кролики, и в которую предстояло вскоре лезть ему самому. Или — если он откажется спускаться добровольно — быть сброшенным в виде трупа. Оказывается, часов семьдесят-восемьдесят после смерти его тело, приготовленное специальным образом, вполне способно заменять живого Николая Коперника.
При наличии рядышком бесценного сочинения В. В. Хлопьева, разумеется.
Желание спорить, протестовать и выяснять детали собственной дальнейшей судьбы у Николая к тому времени совершенно пропало. После того, как Тэсса вначале отдалась трем уродам, а после хладнокровно их пристрелила, стало понятно, что дела творятся лихие. И что попытки Коперника проявить независимость выглядят в лучшем случае жалко. Вдобавок выяснилось, что упокоенная троица никакие не конкуренты, как Николай предположил вначале, а соратники Тэссы. То ли они ее подстраховывали, а потом решили перехватить ценный «приз», то ли еще что. В подробности она, по привычке говорить минимум минимумов, не вдавалась. Коперник же подозревал, что после того, как Тэсса отыскала требуемого человека с книжкой, с нею просто решили тихомолком покончить. Чтобы не амнистировать.
Так ли, этак ли, ему-то все одно выходило плохо. И, между прочим, он проголодался.
На сообщение об этом Тэсса ответила лаконично, показав пальцем на рыбу и сказав «ешь». Сама она кушала с замечательным аппетитом, не заботясь о том, что лещи и голавли подсохли и, кажется, начали малость пованивать. Николай с вызовом, больше похожим на разминку перед истерикой, сообщил, что вряд ли способен, как некоторые, пожирать рыбу сырьем. Он-то не речной эльф, а вполне сухопутный человек.
— Значит, придется высадиться, — оперативно решила Тэсса.
До сих пор Николай считал себя бывалым таежником, тертым туристом, ну, словом, человеком, который в лесу не пропадет, в горах не погибнет. Во всяком случае, разводить костер с одной спички он умел. Сейчас же произошел какой-то сбой. Будто кто-то могущественный вроде небесного Пожарного Инспектора наложил на Коперника пирофобное заклятье. Чего только не предпринимал конструктор механических передач, проклятый огонь не желал разгораться.
— Ну? — спросила Тэсса, когда Николай, растирая покрасневшие, слезящиеся глаза, в очередной раз выполз из вонючего дымного облака. — Разжег?
Николай сказал, что нет, блин, после чего выложил собственные мысли по поводу сушняка, валежника, смолья, щепья, лучин, бересты и прочих, связанных с кострами, вещей. Некоторые из заключений конструктора были, мягко говоря, спорными, а некоторые — и вовсе невыполнимыми, но разве могли подобные мелочи помешать его праведному гневу?
— Так что тебе нужно? — спросила Тэсса, терпеливо выслушав энергичную речь спутника. — Уточни.
— Бумаги мне надо, — буркнул он, — чего же еще.
— Нарви из книжки. Откуда-нибудь из конца.
— Как из книжки? — поразился Николай. — Она же чудовищно ценная. Разве нас за ее порчу на кол не посадят?
— Подумаешь, пара страниц, — беззаботно сказала Тэсса. — Там ведь и без того половины не хватает.
Про половину она, конечно, загнула, но от спора Коперник воздержался.
Зато через какой-нибудь час он с радостным удивлением обнаружил, что голавли, запеченные в глине, вот такая штука!
Даже без соли.
* * *Рассказывать Тэсса начала внезапно. Николай, лежа в тени огромной ивы, наслаждался покоем и сытостью и уже почти задремал, когда она вдруг заговорила.
…Миры-конструкты, сиречь созданные искусственно, отличаются от базового мира тем, что со временем дряхлеют. Базовый мир, конечно, тоже старится, но процессы ветшания конструктов идут в десятки тысяч раз быстрее. Их обитателям, чтобы не остаться в продуваемой мертвящими сквозняками развалюхе, нужно постоянно подновлять, ремонтировать место своего обитания. Понятно, что производить все эти операции следует не абы как, но в соответствии с продуманными проектами, базирующимися на строгих нормативах.