– Девять, – ответил заключенный и равнодушно махнул рукой в сторону севера.
– Возвращайтесь в лагерь, иначе вам добавят срок или подстрелят.
– Подышу вольным воздухом и вернусь.
Настя отвернулась от заключенного.
– Что делать ребята? Вместо лагеря они направились на север.
– Стоит ли доверять словам заключенного? Может он нас дурит?
В эту минуту Данила обнаружил набитую заключенными тропу.
– Он говорит правду. Идите сюда! – крикнул Суднев.
Настя сделала несколько шагов и, обернувшись, еще раз предупредила старика:
– Не вздумайте бежать.
– Куда тут побежишь, если вокруг нет ни одного населенного пункта?
Митька без слов снял с Настиного плеча санитарную сумку, повесил на свое плечо и она благодарно ему улыбнулась.
Впереди высились горы, густо покрытые кудрявыми соснами.
Через три часа они пересекли сгоревший много лет назад лес. В мертвом лесу стояла тишина, отсутствовали птицы и животные.
Идти через заваленный буреломом лес было трудно, на каждом шагу подстерегали разные опасности. Можно было легко лишиться глаз или переломать себе ноги.
Не щадя себя Митька, Данила и Настя двигались на север. В мягком мху и лишайнике шаги глохли. Среди человеческих следов попадались медвежьи и лосинные следы. Молодые люди в поисках лучшего пути обходили упавшие деревья, валуны и часто делали длинные и замысловатые петли.
Ближе к вечеру они наткнулись на кабана, который своим пятаком разворотил всю землю вокруг себя. Он не заметил людей, поэтому Настя тщательно прицелившись произвела меткий выстрел. Удивившись ее меткости, Данила взял у Чернобровиной прицепленный к поясу штык-нож и разделал тушу лесной свиньи.
В это время Настя развела большой костер. Благо что недостатка в дровах не было. Когда костер разгорелся Данила развесил над ним небольшие кусочки мяса. Митька же набрал воды в котелок под вывороченным с корнем дерева, насобирал в него пахучей травы, и поставил на горячий огонь. Через двадцать минут душистый чай был готов,
Поужинав, они набили мясом санитарную сумку, потеснив лекарства и бинты и заснули как убитые, даже не позаботившись о своей безопасности.
Утром троица снова побрела по чужой и дикой тайге. С каждой они верстой приближались к грандиозным горам, которые простиралась до самого горизонта. Тайга с ее спокойной жизнью и задумчивой тишиной осталась позади. Им было жаль расставаться с ней, потому что она действовала на них успокаивающе.
Между тем горы разворачивались все шире и шире. Теперь то там, то здесь поднимались островерхие вершины над глубокими ущельями. Холодное каменное безмолвие гор захватывало дух и воображение.
В середине дня они вошли в узкое ущелье.
– Какое красивое место, – произнесла вдруг Настя.
– Что тут хорошего? – спросил Данила.
– Мне нравится, – пожала плечами Настя.
Неожиданно путь преградил глубокий ручей. Его словно чья-то сильная рука сбросила с горы. Разъяренная вода выглядела прозрачной, как слеза. Бурный ручей веками точил скалы, чтобы пробить себе путь. За тысячелетия образовались каменные берега.
Митька срубил штык-ножом мелкое деревце и начал прощупывать дно. Они уже почти перешли через ручей, как Настя сделала один неосторожный шаг и с головой ушла под воду. Но в последний момент Митька схватил ее за шиворот и возвратил на безопасное место.
Перейдя на противоположный берег, они снова разожгли костер, чтобы обсушиться у огня. К этому времени тихий июньский день погас и в заросшем лесом ущелье наступил сумрак, а между вершинами шумел шумный ветер и где-то неутомимо долбил сухое дерево дятел.
Ночью тучи закрыли почти все небо. Лишь в редких прорехах горели печальные звезды. Между камнями гремел все тот же ручей.
В темноте Настю охватила тревога. Она начала сомневаться в том, что опыт и мужество принесут им победу. И в то же время Настя считала, что, если сохранить в себе уверенность и спокойствие, то шансов на победу у них будет больше.
Утром троица проснулась оттого, что замерзла до мозга костей. Митька поднялся и подбросил дров в костер. Настя втянула голову в воротник, чтобы хоть чуточку согреться. Потом она подняла вверх глаза и увидела, что тучи ушли за скалы.
– Мы не отстанем от бандеровцев? – спросила Настя и зябко повела обоими плечами.
– Нет! – твердо ответил Митька, потому что для него это было также ясно, что за ночью обязательно последует день.
Подкрепившись вчерашним мясом, они двинулись в путь. Шли молча, прислушиваясь к окружающей обстановке. В полдень Митька снял с плеча санитарную сумку, и присев на сухое дерево сказал, что пора остановиться на отдых. Молодые люди присели на поваленное грозой дерево. За полдня они намаялись так, что даже есть не хотелось.