После ночного отдыха лошади шли весело, и бредущие позади верблюды легко преодолевали трудности пути.
Когда караван остановился на обед в приятном месте, которое можно было бы назвать оазисом, один из погонщиков робко подошел к ним и сообщил, что он — предсказатель судьбы.
К счастью для маркиза, ибо погонщик говорил по-арабски в необычной манере, Сабра перевела его слова отцу.
— Скажи, что нас это не интересует, — ответил Киркпатрик. — Я и без него прекрасно знаю свою судьбу.
— Он говорит, что у него есть особое послание для нас, — не отступала Сабра.
Ей явно хотелось услышать, что скажет этот человек.
— Что ж, можно и послушать, — добродушно предложил маркиз. — А там — во что хотим, поверим, а остальное забудем.
— Да у вас философский взгляд на вещи, — заметил Киркпатрик.
Сабра сочла их реплики за согласие и сказала арабу, что они выслушают его.
Он выглядел странно, этот предсказатель с узким смуглым лицом, тонким носом и тонкими бровями, блестящими зубами и таинственно-печальными глазами.
Вместо тюрбана на голове у него был белый шарф, перехваченный на лбу толстой веревкой.
Концы ткани спускались вниз, защищая от солнца плечи и шею.
Маркиз знал, что такие тюрбаны носят только жители внутренних районов страны, и понял, что перед ними типичный пустынный мистик.
Араб сел на корточки и, взяв горсть песка из корзины, которую принес с собой, высыпал его в ладони Сабры и попросил держать так, чтобы песок не просыпался.
Остальной песок он высыпал ровным слоем на землю перед собой, сделал над ним несколько пассов и снова тщательно разровнял.
Его движения были раздражающе медленными.
Маркиз только собрался сказать, что им пора ехать дальше, когда араб стал чертить на песке странные геометрические узоры.
Наконец он сказал, глядя на Сабру:
— Ты имеешь око Аллаха и смотришь глубоко в сердца тех, кого знаешь. Аллах велик. Он — Свет Мира, и часть Его света сияет сквозь тебя.
Он говорил странным, каким-то замогильным голосом, и Киркпатрик с маркизом застыли, слушая его.
— Ты найдешь счастье там, где меньше всего ожидаешь, — продолжил предсказатель, обращаясь к Сабре, — но то, что вы ищете, — не ваше, оно Аллаха, и Он не отдаст того, что принадлежит Ему.
Предсказатель умолк, и маркиз подумал, что он закончил. Но араб заговорил снова:
— Берегитесь! Опасно, когда садится луна! Только Аллах может спасти вас.
Он стер рисунки на песке, встал и, что странно, собрался уходить, не попросив никакого вознаграждения за свои услуги.
Вытащив из кармана три су, маркиз бросил их на землю, но араб замер, словно у него не было никакого желания прикасаться к деньгам.
Затем из белых лохмотьев высунулась тощая смуглая рука и подняла монеты, но так пренебрежительно, будто любая плата для этого предсказателя была ниже его достоинства.
Когда араб ушел, Киркпатрик с отвращением фыркнул:
— У меня от него мурашки побежали!
Чушь это все. Я не верю ни единому слову!
— А вы что думаете, Сабра? — спросил маркиз. — Он был искренен или играл в обычную восточную игру, вымогая деньги у туристов?
Девушка медленно встала с земли, и маркиз только сейчас заметил, что она сидела по-восточному, скрестив ноги.
— Думаю… он сказал… правду, — тихо и словно через силу проговорила она.
— Значит, вы верите, что имеете око Аллаха? — насмешливо спросил маркиз.
— Оно есть у всех, если мы хотим использовать его, но некоторые люди намеренно слепы.
Слова Сабры прозвучали как обвинение, и, не дожидаясь ответа, девушка пошла туда, где араб держал ее лошадь.
«Нет, она определенно непредсказуема», — в который раз подумал маркиз.
Его так уязвило равнодушие девушки, что он решил: прежде чем путешествие подойдет к концу, он заставит Сабру изменить свое отношение к нему. И постарается завоевать ее доверие и любовь.
Они поехали дальше, но прежде чем одолели то количество миль, которое запланировал маркиз, остановились отдохнуть на ночь.
Погонщики быстро и умело поставили им палатки — маркиз купил самые дорогие — среди нескольких оливковых деревьев.
На пол постелили ковер, на нем разложили спальные мешки, тоже очень дорогие и удобные.
Вечер стоял теплый, безветренный, поэтому ужинать решили снаружи на раскладном столике, который предусмотрительно захватил в дорогу маркиз.
Носильщики принесли складные стулья, и маркиз со своими спутниками смогли как следует насладиться едой.
По совету шеф-повара в отеле маркиз заказал определенные блюда, которые хорошо сохранились в путешествии, и нежный кебаб из молодого барашка был просто восхитителен.
Маркиз уже знал, что тунисские вина — одни из лучших, производимых в арабских странах.
Киркпатрик рассказал ему, что один монастырь изготавливает в год больше трех миллионов бутылок вина — красного, белого и розового.
Этот напиток казался очень подходящим для саванны, и маркиз по достоинству оценил бодрящую жидкость, извлеченную из винных ягод.
Еще к столу подали свежие фрукты, которые они везли с собой, а фрукты в Тунисе не только очень вкусные, но и красочные.
Маркиз изрядно потрудился, чтобы нанять лучшего повара в Тунисе, и должен был признать, что тот творит чудеса даже в походных условиях.
Они съели немало разных блюд, пока даже Киркпатрик наконец не сказал, что с него довольно. Теперь он явно намеревался подремать.
Уже стемнело. Слуги зажгли в палатках фонари, и Сабра пошла от света в темноту. Маркиз последовал за ней.
Животные лежали неподалеку, а носильщики собрались вокруг костра.
На небе словно алмазы блестели звезды, и растущая луна давала намного больше света, чем в Англии или во Франции.
Вдали от костра Сабра снова казалась бесплотной и неземной.
Идя рядом с ней, маркиз заметил:
— Вы еще не сказали, как вам нравится наше путешествие, но, по-моему, вы тоже наслаждаетесь!
— Конечно, с вами путешествовать намного удобнее, чем когда мы с папой одни.
— Вы уходите от ответа, — сказал маркиз. — Я хочу знать, счастливы ли вы.
— В данный момент я довольна.
Ему захотелось увидеть выражение ее лица, когда Сабра говорила это своим мягким, нежным, мелодичным голосом, так непохожим на голоса других знакомых ему женщин.
— К чему эти подробности? — спросил маркиз. — Почему вы не можете просто сказать: «Я очень счастлива и благодарна Господу»?
— А откуда вы знаете, что это… так?
— Чего же еще вы хотите?
— Боюсь… вы… не поймете.
— Вы нарочно хотите меня разозлить? — спросил маркиз. — Поверьте, я многое могу понять.
— Я давно решила, — медленно проговорила Сабра, — что никогда не обрету того, чего желаю, и незачем больше думать об этом, а тем более — говорить.
— Это пораженческая позиция, — возразил маркиз. — Скажите, чего вы желаете, и, возможно — кто знает? — я сотворю вам это, будто джинн из волшебных сказок!
Сабра рассмеялась:
— Это невозможно!
— Предсказатель утверждал, что вы найдете счастье.
Девушка пожала плечами:
— То, что он называет счастьем, может не иметь ничего общего с моим представлением о счастье… и с вашим тоже.
— Тогда объясните, чего вы хотите.
— Я только что сказала: это ни к чему.
В данный момент я довольна красотой ночи и тем, что папа больше не беспокоится, где раздобыть еду.
— А когда это путешествие кончится, — негромко спросил маркиз, — что тогда?
— Вы слышали слова предсказателя.
Я должна молиться Аллаху и надеяться, что он позаботится обо мне.
После недолгой паузы маркиз резко спросил:
— Вы действительно так бедны?
— У нас нет ни гроша.
— Но почему?
— А почему вас это интересует? — спросила в свою очередь Сабра.