— Ах так! — И Меджек-хан с таким выражением взглянула на мгновенно побледневшего Гулджана, что тот отошел подальше.
— Товарищ начальник, — прошептал он на ухо Горелику и потянул его за рукав.
— В чем дело, председатель?
— Товарищ начальник, этого… эту Меджек-хан… ее нужно тоже арестовать. Она дочь кулака, такой же враждебный элемент, как и он сам. Оставить ее — нанесет большой вред.
Горелик увидел, что Гулджан весь трясется, и ему стало неприятно смотреть на Гулджана.
— О каком вреде вы говорите?
— О, она бешеная… может убить кого-нибудь. Активистов может убить, меня…
— Пока мы еще не нашли оружия, которое должны были найти. Для того чтобы арестовать человека, должны быть более веские основания, чем страх.
— Товарищ начальник, ничего нет, — доложил милиционер.
— А колодец проверили?
Милиционер замялся.
— Где веревка, — оживился вдруг Гулджан. — Давайте, я спущусь.
Гулджан пробыл в колодце довольно долго, а когда его вытащили, доложил бодрым голосом:
— Совсем пустой колодец. Ничего нет.
Что-то не понравилось в его голосе Горелику. Не обманывает ли? Но ведь он сам донес на Гочака, зачем ему врать? И все-таки здесь что-то не так. Но что? Горелик терялся в догадках. Как бы то ни было, надо сделать вид, что он ничего не подозревает. Спокойно! Спешка ни к чему хорошему не приведет. Надо действовать методично и обдуманно, чтобы развязать этот узел.
— Товарищ Тахиров! Обыщите конюшню.
У конюшни, под навесом, раскладывая клевер для своего коня, стояла Меджек-хан. Она с презрением посмотрела на него.
— Что забыли здесь?
— Мне приказано проверить конюшню, Меджек-хан, — как можно мягче сказал Тахиров.
— Ну что ж, ищи. Только там чисто. Даже навоза не найдешь.
— Не слишком ли остер твой язык, Меджек-хан?
— А по-твоему я должна радоваться, видя, как ты под навозом ищешь золото. Так, что ли?
— Ты знаешь, что мы ищем.
— Нет у нас никакого оружия. А было бы, не стали бы прятать.
— И я так думаю. Но я на службе. Приказывают искать — ищу. Ничего другого не остается.
Меджек-хан пристально посмотрела в глаза Айдогды, и от этого взгляда он поперхнулся.
— Я верю тебе, Меджек-хан, — тихо сказал он и, не входя в конюшню, повернул обратно.
— В конюшне оружия нет, — доложил он Горелику.
Но Горелик и не ожидал ничего другого. Кто же станет прятать винтовку в конюшне? Только последний дурак. Если в этом дворе и есть оружие, то оно, конечно, только в колодце. Непонятная история. По какой причине донес Гулджан? Может быть, тут замешана эта девушка? Впервые он видел девушку такой красоты и так непохожую на всех остальных. Словно не трогают ее никакие земные заботы, она носится на скакуне по степи, смотрит на всех свысока.
«Я должен арестовать Гочака. Но ведь оружия мы пока не нашли, значит, для ареста нет оснований. Не нравится мне этот Гулджан, скользкий какой-то… Надо поговорить с Поладовым. Высказать ему свои сомнения. Но поверит ли он? И все-таки — откуда Гулджан мог знать, в каком именно углу закопано оружие?»
— Я думаю, надо объяснить все председателю райисполкома, — словно в ответ на его мысли и сомнения сказал Тахиров.
Но придя на следующий день на работу, он узнал, что ночью Гочак-мергена все-таки арестовали.
— Поладов отчитал меня, — сказал Горелик, вызвав его в кабинет. — Хочешь, говорит, чтобы появились новые басмачи? И добавил, что змею лучше уничтожить, пока она не выползла из норы.
В тот же день к Поладову пришел Лукманов.
— За что арестовали Гочака?
— Это классовый враг.
— Пока что это только слова. А доказательства?
— В его дворе обнаружена яма, предназначенная для хранения оружия?
— А как можно определить, для чего вырыта яма?
— Гулджан, родственник Гочака, видел своими глазами.
— Что видел? Как закапывали оружие?
— Вот именно. И тотчас же доложил нам.
— Ну и где же оно?
Поладов побагровел.
— Гочака кто-то предупредил. Но это ничего не меняет.
— Это меняет абсолютно все, товарищ Поладов. Для того чтобы арестовать Гочака, нужно было как минимум найти это оружие. Но и после этого требовалось бы еще доказать, что это дело рук Гочака.
— Иными словами, мы должны к каждому классовому врагу подходить с полными и законными доказательствами вины?
— Именно так. И только так, товарищ Поладов.
— А если вина видна невооруженным глазом? Что ж, выходит, только потому, что враг пытается нас обвести вокруг пальца, мы не должны доверять нашим собственным людям?