А впрочем, майора Хильгрубера эти дела не касаются. Он не желает даже слышать об этом. Война в конце концов не обходится без жестокостей, и если кому-то положено выполнять грязную работу, то, конечно, разумней всего, чтобы этим занимались такие, как гауптштурмфюрер Шустер, способный выполнить любой приказ.
А он, майор Хильгрубер, интеллигент в четвертом поколении, полиглот и ценитель прекрасного?
Он тоже готов выполнить любой приказ. Но это будет другой приказ. Что ж, люди СС выполняют свой долг перед фюрером, а если у них еще не выработались изящные манеры, пусть об этом печется их шеф рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер.
Лицо Шустера постепенно наливалось кровью.
— Я так и не понял, г-господин майор, кой черт занес вас из Берлина в эту вонючую дыру?
— Мне нужна ваша помощь, гауптштурмфюрер.
— За бутылку такого коньяка, майор, я готов предоставить весь свой батальон в ваше полное распоряжение…
Тонко улыбнувшись, майор достал из портфеля вторую бутылку.
— Договорились, — сказал он.
Трудно представить, что стало бы с девяноста шестью тысячами немецких солдат, вот уже более года сидевших в «демянском котле», если бы отчаянным усилием генерал Зейдлиц не пробил из Старой Руссы узкую дорогу. Дорога эта, находившаяся под непрерывным артобстрелом Красной Армии, была той спасительной, хоть и часто прерывающейся артерией, которая не дала немецким дивизиям просто умереть с голоду, при том, что все конское поголовье давно уже нашло свой конец в полевых кухнях.
Дорога шла через районный центр Рамушево и потому носила название «рамушевский коридор», и вот в этот-то коридор и попал, в целях усиления позиции, особый батальон СС, которым командовал Шустер. И хотя, казалось бы, условия здесь были много тяжелее, чем в Белоруссии, у солдат, попавших на передовую, было отмечено повышенное настроение — и это несмотря на жестокие холода и плохое снабжение.
«Солдатам надоело воевать с бабами» — так объяснил этот поразительный факт командир второй роты штурмфюрер фон Викке.
Гюнтер фон Викке говорил, что взбредет в голову, и явно не боялся, что кто-нибудь из сослуживцев, как этого и следовало ожидать, донесет на него. Он не боялся. Службу он знал хорошо. Дважды уже был ранен, а от возможных неприятностей был огражден дядей-генералом.
Гауптштурмфюреру Шустеру не нравился Гюнтер фон Викке. Впрочем, ему вообще мало кто нравился, и меньше всего на его благосклонность могли рассчитывать так называемые интеллигенты, склонные корчить из себя великих умников. Для майора Хильгрубера, явно принадлежавшего к этим же умникам, гауптштурмфюрер временно сделал исключение как ввиду неисчерпаемых, похоже, запасов французского коньяка, так и потому, что майор привез хорошую новость: Шустеру доверено проведение важной операции, результатов которой с нетерпением ожидают в Берлине «на самом верху», как изволил выразиться майор. Прекрасно. Наконец-то можно сделать что-то такое, о чем заговорят наверху, пусть даже и не на самом. «Рыцарский крест»? А почему бы и нет? Итак?
— Господин гауптштурмфюрер. Что вам известно о частях, занимающих позицию севернее «коридора»?
— А… вы об этих… азиатах? Мы готовим против них операцию.
— Я хотел бы узнать, какими точными сведениями вы располагаете об этой части?
— Не понимаю вашего интереса к этим обезьянам, майор. Они прибыли на фронт чуть больше месяца назад в составе восемьдесят седьмой особой туркменской бригады. Бригада, как нам стало известно, формировалась где-то в глухой провинции Центральной Азии под названием Туркменистан. Трудно даже представить, что есть на земле такое место. Кроме того…
И Шустер продолжал свой короткий рассказ, передав майору все сведения, собранные о туркменской бригаде разведкой.
Сведений этих было, увы, совсем немного. К сожалению. Что касается местоположения Туркмении, то специалист-тюрколог, майор Хильгрубер, закончивший в свое время восточный факультет университета, мог бы сильно просветить гауптштурмфюрера Шустера, но стоило ли метать бисер перед такой свиньей?
Впрочем, и сам Хильгрубер начал заниматься проблемой Туркменистана совсем недавно, а если уж быть точным — восемь месяцев назад, когда начальником отдела «Иностранные армии Востока», к удивлению многих, был назначен незаметный доселе подполковник Рейнгард Гелен.
Подполковник Рейнгард Гелен согласился принять назначение на пост начальника отдела «Иностранные армии Востока» весной 1942 года, и уже через несколько недель сотрудники поняли, что спокойной жизни, которую они вели при предшественнике Гелена, полковнике Кинцеле, пришел конец.