Я однажды побывал там с Вондаром, и он добился немедленного результата, предложив небольшой солнечный конвертер. В прибор загружались шершавые листья местных растений, а конечным продуктом становились небольшие кубики размером с палец; это высококалорийная пища, каждый кубик которой позволял человеку прожить пять полных пыли и ветра дней, а вьючному животному – три дня. Машина была сравнительно проста, хоть и громоздка, в ней отсутствовали такие части, которые могли бы вывести из строя настроенные против техники люди. Единственная сложность заключалась в том, что машину приходилось для транспортировки подвешивать к двум животным. Впрочем это не помешало вождю обрадоваться этой машине так, словно это сверхъестественный дар их демонических божеств.
В своих недавних поисках на складах, куда свозили для перепродажи то, что оставалось после возвращения разведочных и исследовательских кораблей, я нашел такую машину, только вдвое меньше той, которую мы обменяли раньше. И хотя я смог купить только два таких прибора, я надеялся, что они более чем оправдают наш полет.
Я знал зораны и знал их рынок. Это редкие камни скорее органического, чем минерального происхождения. Должно быть, когда-то на Лоргале был исключительно влажный климат и самая разнообразная растительность. Она исчезла, возможно, из-за серии внезапных вулканических извержений. Растения погибли от ядовитых газов, затем оказались глубоко под землей, где подверглись большому давлению. Вместе с поглощенным этими растениями газом давление привело к их превращению в зораны.
В естественном состоянии их часто находят среди комка сжатых листьев или покрытых корой веточек, иногда (если очень повезет) в них видно окаменевшее насекомое. Но обработанные и отполированные, они приобретают насыщенный пурпурно-сине-зеленый цвет, с серебристыми или золотистыми полосками. Иногда они бывают также желтого цвета (вероятно, это зависит от разновидностей растений или газа) с просветами сверкающей бронзы.
Кочевники разрабатывают месторождения и жилы таких камней. До появления первых инопланетных торговцев они делали из них наконечники копий. Камень можно заострить до толщины иглы; такое острие, проникая в плоть, обламывается и остается в ней; в результате возникает нагноение, которое со временем убивает, даже если рана сама по себе несмертельная.
Извлечение и первичную обработку камней приходится проводить в перчатках, так как любой обломок внешнего слоя ядовит. Но когда его удаляют, камню легко придается форма – причем скорее не режущими инструментами, а температурной обработкой. Затем камни подвергают воздействию очень низкой температуры, они твердеют и больше не поддаются никакому воздействию. Таким образом, их обработка – сложный процесс, но камни высоко ценят за красоту, и даже в необработанном виде они стоят очень дорого.
Итак, наша цель – зораны, а с Лоргала мы можем отправиться в Ракипур, где необработанные камни купят жрецы Манксфера; на вырученные деньги купим жемчужины крабов лоннекс. Оттуда, возможно, на Рохан за сапфирами каберон или… Но бесполезно слишком далеко заглядывать вперед. Я давно понял, что всякая торговля – это игра, и лучше всего в ней сосредоточиваться на ближайшем будущем.
Пока я изучал ленты с записями, Иити то выходил, то входил. Иногда садился на стол и с видимым интересом тоже читал ленту, а иногда сворачивался и засыпал. Наконец Ризк, которому явно нечего было делать, тоже пришел ко мне, и его небрежное любопытство сменилось напряженным вниманием.
– Рохан, – заметил он, когда я просматривал записи Вондара об этой планете. – В 3949 году торговые права на Рохан приобрел Такс Торман. И неплохо заработал. Но не на сапфирах. Он в основном искал шелк мос. Это было до того, как эпидемия тринкса уничтожила всех ткачей. Происхождение эпидемии так и не было установлено, но у Тормана были подозрения.
– И кого он подозревал? – спросил я, когда Ризк не стал продолжать.
– Ну, это было в те дни, когда большие компании пытались выжить вольных людей. – Он использовал собственное название вольным торговцам. – И устраивали множество каверз. Торман купил права от имени синдиката из пяти вольных кораблей и смог на аукционе победить компанию «Бендикс». Компания заранее позаботилась, чтобы аукцион кончился в ее пользу, но тут появился судья из Службы, и подкупленный аукционер не смог изменить данные компьютера. Поэтому их низкое предложение было отвергнуто, и права получил Торман. Это для него была великая возможность. «Бендикс» хорошо знал, что происходит на планете, и Торман знал, что за всем тут стоит компания.
У него и остальных кораблей были четыре года для того, чтобы получать прибыль. Но тут все закончилось из-за эпидемии тринкса. Три других капитана разорились. Они были настолько неосторожны, что взяли крупный кредит на два года. Но Торман не доверял «Бендиксу» и ожидал неприятностей. Конечно, у него не было никаких доказательств, что за этим стоят люди Б. В наши дни, после создания федерации вольных людей, большие компании не могут проделывать такие штуки. Я видел несколько этих сапфиров. Но их очень трудно найти.
– Было бы легко, если бы мы нашли их источник. То, что обнаружено, вымыто весенними водами северных рек. Камни были в гравии. Многие старатели пытались преодолеть хребет Нож, чтобы отыскать синие трубки, которые должны там быть. Большинство из них пропали без вести. Та местность – табу.
– Значит, драгоценные камни легче купить, чем отыскать?
– Иногда. Но иногда как раз наоборот. У нас бывают свои опасности. – Меня раздражало то, что сквозило в его последнем замечании.
Но он уже сменил тему.
– Мы выходим из гиперпространства по желтому сигналу. Где ты хочешь сесть на Лоргале: на восточном континенте или на западном?
– На восточном. И как можно ближе к Черной реке. Ты, наверно, знаешь, что настоящего порта здесь нет.
– Прошло много времени с тех пор, как я был здесь в последний раз. Многое могло измениться. Мог появиться даже порт. Район Черной реки. – Он посмотрел на стену каюты, словно там появилась карта. – Сядем в Большом Горшке, если только там не произошло извержение и местность не стала неровной.
Большой Горшок на Лоргале хорошо известен. Это гигантский кратер с относительно ровной поверхностью, которая используется как импровизированный космопорт. И хотя в прошлое посещение мы высаживались не здесь, я знал достаточно, чтобы понять, что Ризк выбрал для посадки лучшее место на восточном континенте.
Хотя Большой Горшок в стороне от маршрутов кочевников – они передвигаются от одного колодца к другому вдоль высохшего русла черной реки, – в нашем трюме есть одноместный флиттер. На нем можно разведать расположение ближайшего лагеря кочевников: передвигаться по этой местности пешком не способен ни один инопланетянин.
Я посмотрел на индикатор часов. Он посинел: значит, желтый сигнал тревоги погас. Ризк встал и потянулся.
– После выхода из гипера у нас будет четыре смены цвета, чтобы выйти на орбиту вокруг Лоргала, потом, возможно, одна смена для посадки, если повезет. Сколько времени мы проведем на планете?
– Не могут сказать. В зависимости от того, когда найдем племя и начнем говорить о торговле. Пять дней. Десять, пару недель…
Он поморщился.
– Для Лоргала это слишком долго. Но ты хозяин, и это твои припасы. Надеюсь, ты управишься быстрей.
Он вышел и стал подниматься в контрольную рубку. Я убрал ленты и экран. Я разделял его надежду, хотя знал, что, когда начнется торговля, меня, как всегда, охватит азарт. Но Лоргал не та планета, на которой хочется задержаться. А для меня она только средства достижения цели, сама же цель слишком далеко, чтобы можно было ее разглядеть.