– Пациент первый, – сказала Зоуи, когда они остановились перед дверью номера, и протянула Джудит карточку, – поступил после имплантации грудной клетки неделю назад.
– Вы имеете в виду грудную имплантацию?
– Нет, грудной клетки, пациент – мужчина.
Когда Джудит увидела его, он показался ей знакомым: ну, конечно, герой из популярного телевизионного сериала. Его торс был забинтован, как у мумии, тугими бинтами. Они скрывали силиконовые прокладки, придающие мускулам выпуклость, которые были вшиты в грудь, чтобы торс прооперированного выглядел атлетично и молодо. Эта операция была разновидностью грудной имплантации и слыла последним достижением пластической хирургии для мужчин.
– Следующий пациент, – сказала Зоуи, пока они продолжали свой путь, – поступил три дня назад. Доктор Ньютон сделал ему операцию позавчера, и он весь день страдает от боли. Я послала вызов доктору Ньютону, но он еще не ответил.
Джудит на ходу читала карту пациента. «Мистер Смит», значилось на карте, но это было не настоящее его имя. Когда она прочитала и настоящее, то мгновенно его вспомнила. «Мистер Смит» был легендой экрана, знаменитый в основном исполнением ролей романтических героев в вестернах и приключенческих фильмах.
Джудит выросла на его фильмах. Жившая и учившаяся в маленьких городках, она не привыкла общаться с такими знаменитостями.
– Есть ли у него жар? – спросила она, когда они подходили к его комнате.
– Жизненные показатели час назад были в норме, – ответила Зоуи.
– Испытывает ли он затруднение с мочеиспусканием?
– Нет. Я подозреваю, что у него проблемы с надрезами, но он не позволяет мне осмотреть их.
Джудит снова углубилась в изучение карты. Из записей доктора Ньютона было видно, что мистер Смит – шестидесяти девяти лет, шести футов одного дюйма роста, весит сто девяносто пять фунтов, хорошо упитан и здоров. Лечение: удаление жирового нароста брюшной полости. Зоуи постучала в дверь и сказала:
– Мистер Смит, пришел доктор.
Как и с предыдущим пациентом, Джудит слегка оробела, входя в комнату. Она ожидала увидеть мрачную комнату, уродливую кровать с балдахином и тяжелыми бархатными занавесами. Но эти комнаты не напоминали о том, что находятся в «Замке», не походили они и на больничные палаты.
Бледно-розовые обои и легкие занавеси, белый ковер, мебель, обитая песочного цвета плюшем, акварели на стенах… Но признаки больницы все же были: над кроватью краны для подачи кислорода, розетки для аппаратуры, на потолке – струна для подвешивания занавеси вокруг кровати и, конечно же, кровать, стандартная больничная койка.
Затем она увидела сидящего на кровати человека. Седые волосы, загорелая кожа, шелковая пижама с монограммой на нагрудном кармане. Весь его вид служил как бы дополнительным штрихом к элегантному интерьеру.
На секунду Джудит замешкалась. В свое время этот мужчина был ее киноидолом.
– Кто вы? – спросил он со своим знаменитым шотландским акцентом.
– Доктор Айзекс, новый постоянный врач клиники.
– Я жду доктора Ньютона, – сказал он, показывая рукой, чтобы она ушла.
– Мы пытаемся найти доктора Ньютона, мистер Смит, – сказала Зоуи, – это займет немного времени. Доктор сейчас в Палм-Спрингсе.
Джудит подошла к кровати и сказала:
– Поскольку ваш личный врач в данный момент недоступен, мистер Смит, может быть, я могу помочь. – Подойдя еще ближе, она увидела капли пота у него на лбу, тени страха вокруг глаз.
– Но вы женщина, – сказал он.
– Зоуи говорила мне, что у вас боли.
– Потерплю до прихода доктора Ньютона. Чувствуя на себе взгляд Зоуи, Джудит сказала:
– Очень важно определить источник боли, мистер… – она оборвала себя, чуть не назвав его настоящее имя. – Если боль вызвана чем-то, что связано с кровообращением, то есть опасность отторжения.
– Отторжения? – спросил он, с некоторым удивлением глядя на нее.
– Да, часть тела, не получающая кровоснабжения, может отмереть.
Она сдавила пальцами основание мизинца на своей руке.
– Подобно тому, что случается при обморожении.
Он пробормотал:
– Милостивый Боже. Надеюсь, вы знаете, кто я? – Конец фразы он произнес увереннее.
Да, она знала. Она не могла перестать думать о любимом фильме сороковых годов, в котором он играл пирата, а Ронда Флеминг – его пленницу.
– Вы – мой пациент, – сказала она и добавила ласково – И страдаете от боли. А сейчас, пожалуйста, я только посмотрю и решу, чем могу помочь.
– Мне неудобно, что женщина занимается этим, – сказал он с ноткой грусти.
– Мистер Смит, – ответила Джудит, – годами женщины ходят к гинекологам-мужчинам. Вы, наверное, удивились бы, если бы они начали жаловаться на это.
– Это другое.
– Почему?
Он посмотрел на нее внимательно.
– Вы – настоящий доктор?
Она улыбнулась:
– Конечно. Что за вопрос?
– По своему опыту, а он у меня большой, я знаю, что настоящие доктора не работают в подобных местах. Врачи на пароходах, совершающих круизы, например. Разве они могли бы работать врачами в обычной жизни?
– Видите ли, – сказала она, – в данный момент я здесь единственный врач, настоящий или нет. – Она помолчала, потом добавила: – Я была замужем четырнадцать лет. Это поможет?
Джудит попросила Зоуи выйти из комнаты, затем поставила саквояж на пол и отодвинула одеяло мистера Смита, открыв живот до пупка. Осматривая бинты, опоясывающие его таз обручем, она объяснила, что ищет, нет ли внутреннего кровотечения и признаков инфекции. Все это время Смит смотрел в окно, за которым медленно падали снежинки. Он видел силуэт леса на горах на фоне темного неба. Он так хотел избавиться от боли, но чувствовал смущение. «Я обещаю вам, – говорил ему доктор Ньютон перед операцией, – что вы выйдете отсюда с животом, как у молодого человека.
– Какая пытка, – сказал он теперь со вздохом, – и все это во имя тщеславия.
Джудит ободряюще улыбнулась.
– Все выглядит в порядке, – сказала она, закрывая его одеялом. – Я дам вам болеутоляющее. Если вы почувствуете какой-либо дискомфорт, тотчас вызовите сестру.
Она улыбнулась и дотронулась до его плеча.
– Я знаю, как это все неудобно, и я сделаю все, чтобы облегчить положение. Главная наша забота – не допустить кровотечения и попадания инфекции. Необходимо, чтобы надрезы были чистыми, а перевязка не сползала.
– Я сознаю всю серьезность положения, доктор, – сказал он. – Это все тщеславие не дает мне покоя. Страх, что брюшко испортит мою репутацию. Не то чтобы у меня действительно выросло брюшко, но признаки его появления я замечал. Впервые упражнения не помогли. Могу я узнать ваше имя, доктор?
– Доктор Айзекс, – сказала она и добавила – Джудит Айзекс.
– А можно мне называть вас Джудит?
– Если хотите.
– Сестра сказала, что вы только начинаете здесь, что это для вас новая работа. Знаете, я любопытен. Мне интересно, откуда берутся опытные и по-настоящему компетентные врачи. Конкретнее, например, что у вас за спиной, что дает вам право и основание браться за лечение здешних пациентов, представляющих сливки человечества?
Она провела рукой по волосам, чтобы проверить, не расплелась ли коса, – нервный жест, выдающий смущение. И не ответила ему.
– Вы не возражаете, если я задам вам и личный вопрос, Джудит?
– Как сказать, – ответила она.
– Зачем молодая, хорошенькая женщина забралась в такое уединенное место? Почему вы не там, где идет настоящая жизнь?
– Я уже столкнулась с жизнью, мистер Смит, теперь хочу попытаться делать что-то другое.
Он посмотрел на нее изучающе.
– Вы мне чем-то близки, – сказал он.
А она вспоминала, как в четырнадцать лет впервые увидела его, когда по ночному каналу телевидения показывали старый фильм, где он играл с Оливией де Хэвиленд. Юная Джудит, переживавшая тогда подростковые гормональные проблемы, отчаянно влюбилась в него.