— Ну, не расстраивайтесь так, — мягко сказала Мариан. — Все еще образуется.
— Нет! Ничего не образуется. Ни-че-го! Я несчастный калека.
— Не надо так говорить. Вы же знаете, миссис Адлер права. Вы можете найти для себя сотни разных дел. Вот только ваша рука перестанет болеть…
Филип достал носовой платок и вытер им слезы.
— О Господи, я становлюсь жалким нытиком.
— Если вам от этого легче, можно и поплакать, — проговорила Мариан.
Он взглянул на нее и улыбнулся.
— Сколько вам лет?
— Двадцать шесть.
— Вы прямо-таки сама мудрость.
— Вовсе нет. Просто я знаю, через что вам пришлось пройти, и отдала бы все что угодно, лишь бы этого не случилось. Но это случилось, и я уверена, что вы сумеете найти достойный выход из своего положения.
— По-моему, вы здесь просто теряете время, — снова улыбнулся Филип. — Вам бы стать проповедником.
— Хотите, я приготовлю вам что-нибудь выпить?
— Нет, спасибо. А вы любите играть в триктрак? — неожиданно спросил он.
— Обожаю, мистер Адлер.
— Если вы собираетесь играть со мной в триктрак, называйте меня Филипом.
— Хорошо, Филип.
И с тех пор они стали каждый день играть в триктрак.
Ларе позвонил Терри Хилл.
— Боюсь, у меня для вас плохие новости, — сказал он.
— Что такое?
— Комиссия по надзору за игорными заведениями вынесла решение о приостановке действия вашей лицензии до завершения расследования. Вас могут обвинить в уголовном преступлении.
Это был настоящий удар. Она вспомнила слова Пола Мартина: «Они все равно не смогут ничего доказать. Так что не волнуйся».
— Что мы можем предпринять, Терри?
— В настоящее время ничего. Надо сидеть и не высовываться. Я как раз работаю над этим вопросом. Лара поведала новость Келлеру.
— Боже мой! — воскликнул он. — А мы-то рассчитывали заплатить по закладным из поступлений от казино. Но они хоть собираются впоследствии восстановить нашу лицензию?
— Не знаю.
— Ладно, — задумчиво произнес Келлер. — Придется продать отель в Чикаго и воспользоваться акциями, чтобы заплатить по закладным и продолжить строительство в Хьюстоне. Похоже, рынок недвижимости катится ко всем чертям. Многие инвестиционные банки сейчас переживают глубокий кризис. «Дрексель Бурнхэм Ламберт» уже свернул свою деятельность. Кончилась сладкая жизнь.
— Все еще образуется, — сказала Лара.
— Хорошо бы побыстрее. А то банки-кредиторы уже замучили меня своими звонками.
— Не беспокойтесь, — ободряюще проговорила Лара. — Если вы должны банку миллион долларов, вы в его власти. Если же вы ему должны сто миллионов — он ваш. Они просто не допустят, чтобы что-нибудь случилось.
На следующий день «Бизнес уик» опубликовал статью, начинающуюся словами:
«ИМПЕРИЯ ЛАРЫ КАМЕРОН ТРЕЩИТ ПО ВСЕМ ШВАМ. ВОЗМОЖНО, САМА ЛАРА ПРЕДСТАНЕТ ПЕРЕД СУДОМ В РИНО. СМОЖЕТ ЛИ ЖЕЛЕЗНАЯ БАБОЧКА СОХРАНИТЬ СВОЮ ИМПЕРИЮ?»
Лара ударила кулаком по журналу.
— Как они смеют печатать такое? Я подам на них в суд!
— Это не самая блестящая идея, — заметил Келлер.
— Говард, «Камерон-тауэр» почти полностью сдан в аренду, так?
— Семьдесят процентов пока, но дело движется. Южная страховая компания собирается занять двадцать этажей, а десять этажей — Международный инвестиционный банк.
— Когда строительство будет закончено, это здание принесет нам достаточно денег, чтобы решить любые наши проблемы. Сколько времени осталось до его завершения?
— Шесть месяцев.
— И тогда, — голос Лары дрожал от волнения, — у нас будет самый высокий небоскреб в мире! Это будет великолепно!
Она повернулась к висевшему у нее за спиной эскизу будущего здания. Оно представляло собой гигантский стеклянный монолит, грани которого отражали окружающие его дома. Нижние этажи занимали крытые галереи вдоль фешенебельных магазинов, верхние — апартаменты и офисы.
— Надо будет позаботиться о создании благоприятного общественного мнения, — сказала Лара.
— Хорошая мысль, — Келлер нахмурился.
— В чем дело?
— Да ни в чем. Я просто вспомнил про Стива Мерчисона. Он очень хотел заполучить этот участок.
— Ага, но мы оказались проворнее, верно?
— Да, — тихо проговорил Келлер. — Мы оказались проворнее.
Лара позвала к себе в кабинет Джерри Таунсенда.
— Джерри, я хочу устроить нечто необыкновенное на открытии «Камерон-тауэр». Какие-нибудь соображения на этот счет?
— Есть одна потрясающая идея. Открытие состоится десятого сентября?
— Да.
— Это вам ни о чем не говорит?
— Ну, десятого сентября мой день рождения…
— Вот именно. — Лицо Таунсенда засветилось улыбкой. — Почему бы нам не превратить торжественную церемонию по случаю завершения строительства небоскреба в грандиозное празднование вашего дня рождения?
Лара на какое-то время задумалась.
— А что, это интересно. Замечательная идея! Мы созовем кучу гостей! Устроим такой шум, что слышно будет во всем мире! Прошу вас, Джерри, подготовьте список приглашенных. Двести человек. Я хочу, чтобы вы занялись этим лично.
— Считайте, что вы его уже имеете, — ухмыльнулся Таунсенд. — Я представлю его вам на утверждение. Лара снова стукнула кулаком по журналу.
— Ну, мы им покажем!
— Прошу прощения, миссис Адлер, — сказала Мариан. — Звонит секретарь Национальной строительной ассоциации. Вы не ответили на их приглашение присутствовать на ужине, который они устраивают в пятницу.
— Извинитесь и передайте, что я никак не могу там быть.
— Хорошо, мэм. — Мариан вышла из комнаты.
— Лара, — заговорил Филип, — я не хочу, чтобы из-за меня ты превратилась в отшельницу. Подобные мероприятия для тебя ведь очень важны.
— Важнее всего для меня быть рядом с тобой. Как сказал тот забавный человечек, что регистрировал наш брак в Париже: «И в радости, и в горе». — Она нахмурила брови. — По крайней мере я думаю, что он это сказал. Я же не понимаю по-французски.
Филип улыбнулся.
— Я бы хотел, чтобы ты знала, — проговорил он, — как сильно я тобой дорожу. У меня такое чувство, что я превратил твою жизнь в ад.
— Ошибаешься, — обнимая мужа, прошептала Лара. — В рай.
Филип одевался. Лара помогала ему застегивать пуговицы на рубашке. Он взглянул на себя в зеркало и вздохнул.
— Я выгляжу как какой-то паршивый хиппи. Пора бы постричься.
— Хочешь, я скажу Мариан, чтобы она записала тебя к твоему парикмахеру?
Филип покачал головой:
— Нет. Извини, Лара, но я еще не готов показываться на людях.
На следующее утро в их доме появились парикмахер и маникюрша.
— Что все это значит? — опешил Филип.
— Если Магомет не идет к горе, — заявила Лара, — гора идет к Магомету. Они будут приходить сюда каждую неделю.
— Ты чудо, — произнес он.
— Это еще только начало, — загадочно улыбнулась она.
А днем позже пришел портной с образцами тканей для костюмов и рубашек.
— Что все-таки происходит? — изумленно спросил Лару Филип.
— Ты единственный известный мне мужчина, у которого есть шесть фраков, но только четыре смокинга и два костюма, — ответила она. — Думаю, пора всерьез заняться твоим гардеробом.
— Зачем? Я же никуда не собираюсь, — запротестовал он, однако позволил снять с себя мерки.
А еще через несколько дней явился мастер по пошиву модельной обуви.
— Ну а этот что здесь делает? — сокрушенно проговорил Филип.
— Тебе просто необходимо приобрести несколько пар новых ботинок.