Для многих все так и есть — как обычно.
Для других — мир рухнул.
— Ты же любишь окна, — ободряюще прокомментировала бабушка. — По ночам она часто сидит на подоконнике и смотрит в окно, — объяснила она прежнему жильцу.
— Она любит звезды, наша Йенна-Пенна, — сказал дедушка, постучав по стене для проверки.
Йенне не понравилось, что они говорят о ней в третьем лице, как будто она маленький ребенок, но сил возражать и спорить не было.
— На этом озере всегда много уток, — сказал Прежний Жилец, которому совершенно не хотелось покидать такую прекрасную квартиру, но что поделать, если работа нашлась только в другом городе?
— Мне нравятся утки, — кивнула бабушка, и Йенна подумала, что это сказано только ради Прежнего Жильца. Ни о каких утках Йенна раньше не слышала.
Интересно, о чем думал Прежний Жилец?
Наверное, о том, что самая обычная семья пришла смотреть квартиру, только до чего ж старые у девочки родители.
А может, он догадался, что у них что-то не так?
— Да, очень хорошая квартира, — повторила бабушка в машине. — А какая ванная!
— Хорошо, что ванна есть, — добавил дедушка.
Едва дедушка произносит «ванна», перед глазами встают картины прошлого. Стоит кому-нибудь сказать «Бах» — то же самое. Кто-то говорит «тюльпаны» — воспоминания тут как тут. Суп, Ричард Гир, красный лак для ногтей, духи «Анаис Анаис», домашняя пицца, малиновые мармеладки, фотографии, балкон — все это воспоминания.
Мама повсюду.
И от этого так больно.
Глава 59
— Ну пойдем на вечеринку! — уговаривает Уллис, когда они вместе покупают одежду для Уллис.
— Не знаю… — отвечает Йенна.
Они зашли в «Джей Си». Уллис мерит одну майку за другой, но ничего не подходит. Йенна считает, что Уллис к лицу абсолютно все, но та только бранится, глядя в зеркало.
— Короче, мне кажется, Карро меня не любит, — говорит Йенна из-за занавески примерочной.
Уллис резко оборачивается. Наэлектризованные одеждой, которую она мерила, волосы торчат в разные стороны.
— Чего? — удивленно переспрашивает она. — С чего вдруг? Ты что говоришь?
— Короче, мне так кажется. Когда мы вместе пили кофе, ну, недавно, она говорила только с тобой и смотрела только на тебя. Все время.
— Да она стесняется, эта Карро-Сбарро. Вот и все.
— Мне кажется, она обиделась. За то, что ты ходишь со мной.
Уллис пожимает плечами.
— Ну и не трогай ее, — говорит она и берет с крючка голубую блестящую майку.
Не понравившуюся одежду Уллис оставляет в примерочной. Когда они стоят в очереди, Йенна видит, как недовольная продавщица ходит и развешивает примеренные Уллис майки.
— В общем, неважно, — продолжает Уллис. — Карро попросила меня позвать тебя на вечеринку. Значит, она хочет, чтобы ты пришла. — Уллис гладит Йенну по плечу. — А напиваться необязательно, если ты об этом.
Уллис так просто произносит эти слова. Как будто Йенне нечего стыдиться.
В школе все только и говорят, что о том, кто был самый пьяный на последней вечеринке, кто в каких кустах блевал, кого полиция отвезла домой. Йенне, конечно, все это нравилось: вино, танцы, хихиканье в туалете, все это было весело, но сейчас как-то не до того. Наверное, надо подождать, быть осторожнее.
Ей и так надо думать о двоих несчастных, которые тревожно шепчутся о ней по ночам в маминой спальне. Нет, не в маминой. Уже не в маминой!
Двое несчастных, на которых ей якобы наплевать.
Двое несчастных, кроме которых у нее никого нет.
— Можем спокойно потусить, — подытоживает Уллис.
Она протягивает парню за кассой бумажку в сто крон, дарит сияющую улыбку, шутит и хихикает. Бедняга нервно снимает с майки защитный магнит, говорит «ага, ага» и краснеет до корней волос.
Уллис принимает сдачу: на двадцать крон больше положенного.
Йенна не понимает, как Уллис удаются такие штуки.
— Ну, пойдем пить кофе, — решает Уллис. — Хочу еще бесплатных открыток.
В кафе «У Карин» есть свободные диваны, и Уллис бросает сумку на один из них, чтобы занять место. Потом сгребает несколько десятков открыток со стойки и покупает кофе себе и Йенне.
Йенна видит, что в дальнем углу сидит Малин-Уродка. Вид у нее одинокий, она смотрит в окно, робко съеживаясь, если кто-нибудь проходит мимо. Сначала Йенне хочется помахать рукой и поздороваться, но потом она спрашивает себя: зачем? Она ведь никогда не здоровалась с Малин-Уродкой. Никто не здоровается с Малин-Уродкой.
И Малин-Уродка словно читает мысли Йенны, их взгляды встречаются среди табачного дыма, банановых пирожных, чашек с горячим кофе.