- А-а-а! - эхом отскочило от стен, - что за хрень? Ришан, убью. Не трогай меня, слышишь, не трогай!
Остаток воплей погасила закрывшаяся перегородка.
"Доберись, сначала", - усмехнулась девушка, направляясь в рубку. Пока рейнджер проходит медицинские процедуры, ей нужно успеть подготовить корабль к старту.
Когда она была здесь в последний раз? Три, нет, четыре года назад вместе с отцом.
После его смерти все резко изменилось, словно лопнул защитный пузырь, окружавший Ришан, и мир стал во сто раз опаснее. Она и не мечтала вернуться сюда - боялась привести за собой чужих. Боялась, что не долетит через поле. Боялась... тех воспоминаний, которые принесет ей корабль.
Дакс. С этого рыжего урода и начались её проблемы. Мерзавец пару недель доставал Ришан своей любовью. Как будто она не понимала, что ему захотелось затащить её в постель, хотя нет, такому и на верстаке хватило бы.
Девушка лишь посмеивалась над усилиями тощего, длинного Дакса, чье лицо сплошь покрывали веснушки, а рыжие волосы вечно торчали в разные стороны. Недооценила того, что парень считал себя не отвергаемым красавцем и к отказам относился так же, как к поломке - были бы руки и мозги, а починить всегда можно. Вот и не поверил в отказ, решил - цену себе набивает и полез всерьез. Подкараулил, когда одна была. А верная монтировка, как назло, куда-то задевалась, и если бы не Йорик...
Ох и орал Дакс, удирая со станции на своем корыте! Приятно вспомнить. Жаль, урод оказался не только болтлив, но еще и мстителен.
Прав был дядя Рэм, говоря, что свободных женщин в Приюте не бывает. Она - исключение, нервирующее многих.
Однако Ришан менять свою вольную жизнь на сомнительное замужество не собиралась. Сначала после смерти отца ей тяжело было видеть друзей, затем одиночество стало привычным спутником. Да и не была она одинока. Верные шмаврики, визиты клиентов, посиделки с мастерами, любимая работа - зачем добавлять кого-то еще? Того, кто будет трогать её вещи, перекладывать инструменты, требовать еду и уборку. Зачем? Она прекрасно справляется одна, а шмаврики не дают скучать.
И если бы не Дакс... Что сейчас говорить. Случилось и случилось. Надо привыкать к новой жизни. И к присутствию в ней рейнджера. Хочется верить - временному.
За причальным отсеком все было по-прежнему. Приятным золотистым цветом оживали волнистые узоры на светлых стенах - это включалась система жизнеобеспечения, на белоснежном полу ни пылинки, невысокий потолок испускал мягкий желтый свет - прямо-таки реабилитационная клиника на Тасухе, куда Ришан в десять лет попала со сложным переломом. Тогда отец выложил за лечение целую кучу галаксов - можно было полгода жить на эти деньги.
Корабль не выглядел ни древним, ни заброшенным. Удивительная технология, о которой тахарам лишь мечтать и мечтать, как, впрочем, и остальным. Как он здесь оказался и что случилось с экипажем, они так и не выяснили. Складывалось ощущение, что перед уходом экипаж обнулил все базы данных, стер маршруты и оставил лишь голые настройки. Но почему тогда корабль не забрали с собой?
Над этой загадкой они с отцом бились долго, но так и не смогли её разгадать. Было удивительно, что экипаж, покидая корабль, не закрыл в него доступ, не заблокировал системы, только удалил информацию.
Им потребовалось немалое количество времени, чтобы разобраться, как и что здесь работает, но они смогли. И сколько раз мечтали улететь вдвоем далеко-далеко. Какие планы строили! Отец ждал, пока Ришан вырастет и сможет занять место второго пилота.
Она выросла, а вот он не дождался. Ушел раньше неё туда, куда ей нет пока дороги.
Шагир замедлил шаг, принял задумчивый вид. Рука, словно невзначай, коснулась панели двери. Н-да, заперто. А на что он, собственно, рассчитывал? Что ему обеспечат допуск во все помещения корабля? Скорее еще раз затащат в медицинский отсек и обеспечат по полной, для профилактики ненужных исследовательских поползновений.
Нет, только не туда. Холодный пот, предательская дрожь. А ведь он наивно предполагал, что готов ко всему. Но когда розовая, да-да, именно такого, любимого всеми девицами нежно-розового цвета жидкость нагло пролазит внутрь, заполняя собой нос, уши, прокатываясь вниз по пищеводу и забивая дыхательные пути... к такому невозможно подготовиться.
В черной дыре он видел подобное лечение. Уж лучше по-старинке, медленно, но верно, чем прогрессивными методами гребанных анейцев.
Йорик подкатил под ноги, раздражённо зацокал.
Недоволен медленным продвижением подопечного?