— И я могу его понять, — вставил Кано.
Его возлюбленная улыбнулась, но после вновь посерьезнела:
— Была весна. Я вместе с другими детьми, постарше меня, играла на улице, когда на нас напали орки. Отец и остальные нэри сопротивлялись, но их было мало. Нас окружили, и мы с друзьями быстро оказались отрезаны от своих. Я помню свит бичей и яростные крики на черном наречии. Нас сбили в кучу и повели, чтобы угнать в плен, когда неожиданно пришло спасение.
Макалаурэ вздрогнул, и на лице его отразилось потрясение:
— Я помню этот день! Майтимо тогда был в короткой отлучке, а я как раз гостил в его Пределе, когда пришло известие.
— Да, — подтвердила Силмерин. — Ты приехал тогда с отрядом и спас нас всех. Я едва успела испугаться. А ты потом подъехал и, наклонившись, поднял меня и усадил перед собой.
На сердце менестреля потеплело. Теперь он ясно вспомнил малышку-нолдиэ с перепуганным глазенками, которая, впрочем, достаточно быстро вновь начала улыбаться. Он отдал тогда ее отцу, но в памяти отпечаталось, как она потом долго стояла, провожая взглядом его удаляющийся отряд.
— Так значит, после этого ты решила стать воительницей? — спросил он.
Силмерин рассмеялась:
— Нет же, просто владеть оружием. Война — не моя стихия. Смотри!
Она указала взглядом на север. Туда, где лентой вилась меж деревьев дорога. Макалаурэ пригляделся и увидел приближающийся отряд.
— Майтимо! — воскликнул радостно он.
Старший брат первым приехал на его свадьбу.
— Рад видеть вас обоих! — приветствовал тот, подъезжая. — Ясного утра.
— Alasse! — ответил Кано. — Мы ждали тебя лишь к обеду.
— А я решил не мешкать, чтобы поскорее прибыть и поздравить.
До торжества оставались считанные дни. Как быстро и незаметно пролетел год! Его едва хватило, чтобы познакомить невесту с ее будущими владениями и хоть немного побыть вместе, выкраивая время для приятных бесед и счастливых прогулок между бесконечных дел. Конечно, Силмерин, уже начавшая хозяйствовать, ему серьезно помогала, и теперь Кано с трудом мог представить, как обходился без нее все эти годы.
Увидев в отряде приехавших Вериона, Макалаурэ склонил голову, приветствуя будущего тестя. Гости спешились, и все вместе, беседуя на ходу о трудностях пути, направились в крепость.
***
— Что же ты решил насчет церемонии? — спросил Майтимо.
Торжественный ужин по случаю прибытия гостей остался позади. Жарко горел в гостиной натопленный камин. Силмерин ушла вместе с отцом, чтобы показать ему дом и сад, а братья сидели, неспешно попивая горячий, ароматный травяной напиток, и беседовали.
Услышав вопрос, Макалаурэ нахмурился и, тяжело вздохнув, потер переносицу.
— Сказать по правде, — заговорил он, — я бы хотел полноценную свадьбу, а не просто принесение клятв. Но есть одна проблема…
Он замолчал, но старший понял его и продолжил мысль:
— И весьма существенная при этом — отец погиб.
На несколько невыносимо долгих мгновений повисло молчание. Прошло, по большому счету, не так уж много лет. За это время успели вырасти крепости нолдор, а сами они привыкли жить в состоянии непрекращающейся войны. Но вот с мыслью о гибели атто никто из них смириться так и не смог.
Майтимо отпил очередной глоток и первый нарушил тишину:
— Я думаю, что в состоянии в некоторой степени его заменить.
— Что ты имеешь в виду? — удивился Кано.
— Например, я мог бы сам вручить свадебный дар твоей невесте и соединить ваши руки, как старший в семье.
Всего одно мгновение обдумывал менестрель предложение брата, а после лицо его озарила счастливая улыбка:
— Мне кажется, это очень удачная идея.
— Значит, так и поступим. Однако призывать благословение на вас было бы слегка самонадеянно с моей стороны, мне кажется.
— И что ты предлагаешь?
Макалаурэ чувствовал, что у старшего уже есть готовый вариант решения вопроса. А тот подался вперед и, поворошив кочергой в камине поленья, вновь откинулся на спинку кресла:
— Быть может, стоит поручить этот момент Нолофинвэ?
— Что? — не поверил своим ушам Кано.
— Он наш дядя и в данный момент старший в роду.
— Однако…
Не договорив, Макалаурэ вскочил и принялся мерить шагами комнату. Отблески пламени плясали на оббитых деревом стенах, на гобеленах, вышитых искусными руками мастериц-нолдиэр. Конечно, их нельзя было сравнить с работами бабушки, и все же комната казалась уютной и даже нарядной. А большего от нее и не требовалось.
— Наверное, если отбросить прошлые разногласия, то ты прав, — наконец ответил Кано и, подойдя к окну, заложил руки за спину и уставился в окно.
Светильники во дворе разгоняли уже подступившую ночную тьму. Слышались тихие голоса часовых, их тяжелые шаги. Ни ночью, ни днем, ни даже в минуты безмятежного, безбрежного, словно небо над головой, счастья не мог он забыть, что его жизнь — война. И все же свадьба должна была стать настоящей. Этого он хотел всем сердцем. Отчего-то казалось, что в противном случае его семейная жизнь будет недолгой. Это не было предчувствие в полном смысле слова, но нечто более глубокое. То, что не однажды заставляло его свернуть с опасной тропы за несколько мгновений до выпущенной вражеской стрелы. То, что позволяло предвидеть, в какое место нанесет удар противник. Свадьба должна быть настоящей, и благословение должно быть получено.
— Разделить обязанности отца между вами двоими? — наконец вполголоса повторил он.
— Именно так, — уверенно подтвердил свою мысль Майтимо.
— Что ж, — тяжело вздохнул Макалаурэ, — должно быть, ты прав. И я согласен с тобой.
Старший явно обрадовался его решению и заметно оживился:
— Тогда я сам поговорю с ним по прибытии.
— Должно быть, он приедет через день-два. Дозорные докладывают, что он еще не пересекал Малый Гелион.
— Отлично.
— Курво и Турко будут завтра к обеду, близнецы к вечеру, как и Карнистир.
— Кто еще согласился приехать?
В голосе Майтимо ощущалось волнение. Как будто от ответа зависело нечто важное. И речь, похоже, шла не только о семейном счастье второго Фэанариона. Макалаурэ начал перечислять:
— Точно будут дядя и Финдекано. Возможно, Аэгнор и Ангрод. А вот насчет Финдарато не знаю.
Старший кивнул своим мыслям и вслух сказал:
— Не так уж и мало. Все будет хорошо, не грусти, брат. У тебя замечательная невеста, и ты наверняка будешь счастлив, если только это возможно в наших обстоятельствах. Но я лично в том нисколько не сомневаюсь — у тебя самый легкий и благополучный характер из всех нас.
— Спасибо тебе, — поблагодарил Кано и прислушался к голосу собственной фэа.
Где-то глубоко внутри его существа вдруг родилась мелодия. Сначала тихая и печальная, она становилась все громче, сменяясь торжественной. Она взвивалась, стремясь улететь ввысь, в небеса, и менестрель даже набрал в грудь побольше воздуха, однако звук так и не смог родиться. Плечи Макалаурэ сникли, и радостная надежда в глазах Майтимо погасла.
— Не могу, — прошептал певец и склонил голову. — Прости.
Он с силой, до побелевших костяшек вцепился в подоконник. Майтимо поднялся с кресла и, приблизившись, положил руку ему на плечо.
И в этот момент перед глазами жениха встало лицо его возлюбленной во время прогулки. Ее смеющиеся, лучащиеся счастьем глаза, и ему показалось, будто тугой узел в груди развязался. Он с благодарностью пожал руку брата и, оглянувшись, подошел к стоящей на полке маленькой ручной арфе.
— Все-таки попробую записать, — сказал он. — Может, на свадьбе удастся спеть.
***
Нолофинвэ согласился на просьбу Фэанариони. Майтимо сообщил об этом младшему брату вечером накануне свадьбы.
— Так что можешь спать спокойно, — подытожил он.