Курво вопросительно поднял брови и посмотрел на второго из старших братьев, всем своим видом выражая любопытство. Майтимо отступил на шаг, давая понять, что подобные новости должен сообщать отнюдь не он, и Макалаурэ, поглубже вдохнув, решительно произнес:
— Я женюсь. Завтра помолвка.
Секунду Курво молчал, а после на лице его расцвела широкая, словно Белегаэр, и столь же радостная улыбка.
— Ну, наконец-то! — воскликнул он и, в два шага преодолев разделявшее их расстояние, стиснул Кано в крепких объятиях. — Я уж думал, что так и останусь единственным среди вас! Так это Силмерин?
— Да, — охотно подтвердил Макалаурэ. — Моя лесная незнакомка.
— Девушка явно крепка духом, раз сумела так быстро тебя покорить.
Менестрель рассмеялся:
— Я и не пытался сопротивляться.
— Охотно верю, — усмехнулся Курво.
И они все вчетвером направились в гостиную, чтобы за кружкой прозрачно-золотой медовухи обсудить грядущие изменения в семье более подробно и обстоятельно.
А в саду тем временем вовсю кипела работа. Нисси из верных наряжали его, украшали лентами, разноцветными светильниками и букетами цветов, подчас столь причудливых, что сложно было поверить, будто подобное можно вырастить здесь, в суровых условиях севера.
Тени постепенно удлинялись, сумерки отступали перед неумолимым напором ночи. В небесах зажглись первые звезды, а когда заря на западе окончательно прогорела, стены Химринга второй раз огласило пение рога. На этот раз приехали близнецы.
— Так значит, нам не показалось! — обрадовался Питьо, соскочив с коня.
Украшенный к празднику двор не заметить было чрезвычайно трудно.
— Мы вдруг подумали, — пояснил Тэльво, — что будем очень нужны здесь.
И вновь последовали подробные объяснения, поздравления и объятия.
— Я полагаю, Карнистир уже уехал довольно далеко, или вовсе не ощутил ничего подобного, — предположили Амбаруссар, устраиваясь вместе со всеми у весело потрескивающего камина.
— Мы собирались, разумеется, известить вас всех и пригласить на свадьбу, — пояснил Макалаурэ и, разлив медовуху в кружки, взял одну из них и небрежно облокотился на каминную полку. — Но отложить помолвку я никак не мог, за это прошу у вас прощения.
— Да все в порядке, — отмахнулся Курво. — Понятно, что ты торопился в свои владения, а палантиров с собой никто из нас не возит.
— И все же я счастлив, что завтра вы будете вместе со мной, — ответил ему будущий жених.
Куруфин понимающе улыбнулся, и на лице его появилось выражение светлой печали, которое, впрочем, быстро прошло. Он потянулся к брату и, чокнувшись с ним, осушил свой кубок до дна.
Долго, однако, сидеть не стали. Церемония должна была начаться с утра, вскоре после восхода Анара, поэтому, посидев еще с полчаса за приятными, оживленными разговорами, Фэанариони разошлись по своим покоям.
Макалаурэ, впрочем, долго не мог заснуть. Сперва перед глазами вставали картины грядущего праздника, затем он принялся просчитывать, какие дополнительные меры безопасности следует предпринять по дороге домой. В итоге сон сморил его, когда восточный край неба уже потихоньку начал светлеть.
Его разбудил Майтимо.
— Ну что, готов? — поинтересовался старший.
Брат выглядел торжественно и нарядно. Макалаурэ встал и, прислушавшись к счастью, бурлившему в груди, словно поставленная на огонь вода, уверенно ответил:
— Да, вполне.
Покои были залиты прозрачным золотистым светом. В распахнутое окно врывались голоса верных, ласковый шелест листвы и гомон птиц. На фэа было уютно и мирно.
Кано оделся в приготовленный еще накануне праздничный наряд и в сопровождении брата спустился во двор. Все гости уже собрались и с нетерпением ожидали начала церемонии. Конечно, это еще не свадьба, и все же слишком редко в последние годы находили друг друга нисси и нэри.
Стояли поодаль, собравшись широким полукругом, верные. Ждали братья и Тьелпэ, даже не пытавшиеся скрыть своей радости. Макалаурэ встал в самом центре и замер, уверенный, что Силмерин не замедлит спуститься и присоединиться к ним.
В высоком голубом небе неспешно плыли редкие облака, похожие на диковинные лодки. Цветы источали густой, пьянящий аромат, и теплый ветер, обдувавший лица, о чем-то протяжно пел. И даже безмолвные силуэты стражей на стенах не в состоянии были нарушить чарующую прелесть утра.
Вот на ступенях башни послышался легкий топот ног, и та, кого они все ожидали, выбежала и, резко остановившись, с легким волнением на лице огляделась.
Макалаурэ встрепенулся и быстро подошел к ней. Взяв возлюбленную за руки, заглянул в глаза и увидел там свет. Столь яркий, что кто-либо иной, пожалуй, мог бы ослепнуть. Но его этот блеск лишь согревал, даруя покой и мир.
— Я люблю тебя, — прошептал он так чтобы никто, кроме Силмерин, его не услышал.
Она расцвела и, подавшись навстречу, ответила горячо:
— Я тоже тебя люблю, Кано!
Она протянула руку и бережно, ласково коснулась тонкими пальцами его лица. Дыхание его мгновенно сбилось, и, будь они одни, он непременно поцеловал бы ее. Однако вокруг стояло слишком много эльдар, да и родители ее уже успели спуститься во двор вслед за дочерью.
Макалаурэ приветствовал их учтивым наклоном головы. Верион и Ференэль ответили ему тем же и встали рядом с дочерью.
Майтимо вышел вперед и, обведя гостей взглядом, заговорил:
— Мы собрались сегодня, чтоб объявить о помолвке…
А птицы пели. Щебетали возвышенно, звонко, торжественно. Словно причудливый, многоголосый хор, сопровождали они приветственную речь, и даже музыканты, уже почти готовые коснуться струн, почтительно отложили арфы в сторону, не смея соревноваться.
— Я заверяю, — тем временем говорил старший, — что наша семья с удовольствием примет в свои ряды Силмерин Рандиэль.
— Мы так же со своей стороны объявляем о полном, безоговорочном согласии на союз дочери своей с Канафинвэ Макалаурэ, — заявил, в свою очередь, ее отец.
Тогда лорд-менестрель улыбнулся широко и вышел вперед.
— Я объявляю собравшимся, — заговорил он торжественно и громко, — что люблю Силмерин и готов через год взять ее в жены.
Глаза юной девы засверкали, казалось, еще ярче прежнего. Она обратила к возлюбленному свое сияющее лицо и столь же громко, уверенно ответила:
— Я объявляю, что люблю Макалаурэ и готова через год стать его женой!
— Да будет так! — произнес Майтимо.
И тогда Кано достал из кармана два серебряных кольца. Одно из них надел он на палец возлюбленной, и оно село словно влитое. Силмерин восхищенно выдохнула и, подняв руку к глазам, несколько минут безмолвно любовалась его красотой, почти не дыша. Затем она взяла второе, чуть побольше размером, и надела его на палец любимому.
Тогда гости разразились приветственными криками, а в воздух полетели букеты цветов. Кано взял невесту за руки и прижал ее ладони к своей груди. Сердце его билось взволнованно и часто. Впрочем, не у него одного.
И в этот момент зазвучала музыка. Родители Силмерин, братья Кано, а так же верные начали подходить и поздравлять один за другим жениха и невесту.
— Жду вас всех у себя во Вратах! — объявил Макалаурэ.
— И мы приедем! — заверил от имени всех собравшихся Курво.
На расставленных в саду столах гостей уже ожидало угощение.
А музыка все плыла и плыла над садом, вырывалась за стены крепости и летела куда-то далеко, через леса и поля, влекомая ветром. Куда она стремилась, она и сама не знала. Должно быть, просто хотела поделиться с каждым встречным своим восторгом. И каждая сойка, каждая белка, выслушав новости, присоединялись к уже отзвучавшим поздравлениям. И счастье будущих молодоженов от этого становилось еще полнее и крепче.
========== Глава 3. Маглоровы Врата ==========
Ференэль решила отправиться вместе с дочерью, чтобы пробыть с ней до самой свадьбы. Вериона же не отпустили дела, однако Майтимо заверил, что к торжеству отец нареченной непременно прибудет.