Илатони попытался взлететь на дерево. Белка испуганно ускакала, но добычу не выпустила.
- Угомонись, она уже мертвая, - сказал Сарафир и повернулся к будущему костру.
- А вдруг живая?
- Какое там «живая». У нее голова болтается.
Сарафир был слегка раздражен, сырые ветки не желали гореть. Илатони, видя его настроение, принялся обыскивать деревья на предмет сухого мха. На предмет хоть чего-нибудь сухого. Ну, хоть чего-нибудь… Взлетев на нижнюю ветку ближайшего дерева, он прошел ее от края до края и насыпал коры и прочего мусора на голову Сарафиру. Сарафир отряхнул голову, и, подняв ее, воззрился на ангела.
- Слезай оттуда, - спокойно сказал он.
- Давай, я, чтоб тебе не мешать, туда переберусь, - отозвался Илатони, указывая на ветку на противоположной стороне дерева.
- Ты мне не мешаешь. Я просто не хочу, чтоб ты грохнулся оттуда.
- Я не грохнусь. У меня есть крылья.
Сарафир хотел заметить, что вряд ли они ему помогут на такой высоте, если он упадет, например, спиной вниз, или запутается в ветках… Дурацкие ветки, никак не хотят гореть! Сарафир поднялся на ноги, желая осмотреться в поисках чего-то более сухого. В этот момент за его спиной вверху послышался шум. Скачком развернувшись, Сарафир поймал Илатони, падавшего спиной прямо на огромные кривые корни. Высота была большой, ангел сбил его с ног. Не дав ангелу опомниться, Сарафир вскочил на ноги, схватил его за руку, подтащил, взрывая листья, к будущему костру.
- Здесь сиди и не рыпайся!
У Илатони и в мыслях не было больше рыпаться. Окинув взглядом корни, он пришел к выводу, что, упав на них, переломал бы себе не только крылья, но и позвоночник наверняка.
- Я сухое хотел найти… Помочь.
- Помочь, ну да. Перья у тебя сухие! Зачем далеко ходить?
Сарафир сердито пошел к кустарнику. Илатони осмотрел свои крылья. А ведь действительно! Он так давно не чистил перья.
Сарафиру таки нашел более-менее сухой мох. Пришлось лезть за ним на дерево, но возвращался он в победном настроении. Подойдя к месту стоянки, он встал, как вкопанный. Илатони тщательно прочесывал пальцами перья на крыльях и все выпавшие перья складывал на место будущего костра.
- Что ты делаешь? Ты никогда так не делал…
- Мы всегда сжигаем или закапываем выпавшие перья - это хорошая примета, - пояснил Илатони.
Сарафир присел и положил под ветки мох.
- Да? - только и сказал он.
- Очень хорошая примета, - кивнул Илатони.
Он был явно доволен. Было видно, что чистка перьев доставляет ему удовольствие. Разведя костер и занявшись мясом, Сарафир некоторое время понаблюдал за ангелом. Прочесав перья и бросив в костер все выпавшие, Илатони занялся грибами и корнеплодами.
Наскоро поужинав, путники поспешили улечься. Спать осталось совсем немного до ночного перехода. Все равно Сарафир полежал некоторое время на спине, вглядываясь в темный полог леса, тщетно отыскивая звезды. Очень хотелось увидеть их холодный блеск в этой темноте. «Времени у нас осталось действительно совсем немного. А я не просто не знаю, куда идти, я даже не знаю толком, что ищу…» - подумал Сарафир, переворачиваясь на бок и закрывая глаза. Вспомнив картину необъятной впадины, открывшуюся ему пару дней назад, он почувствовал легкое отчаяние. Отец простит его, если он не справится, если не найдет волшебника и не одолеет его. Но как он сможет простить сам себя? Он не просто может не справиться с делом, он может погубить отца. В груди что-то больно кольнуло, а глаза снова отчаянно скользнули по темным высоким кронам.
Ночью все стало совсем мокрым. Под утро с деревьев начали стекать прямо-таки ручейки воды, быстро впитывавшиеся в землю. Чем ниже спускались путники, тем сильнее становился запах сырости, земли и прелых листьев. Деревья становились все больше и выше. Вскоре Сарафир обнаружил, что Василек не проходит мимо очередного дерева, а идет мимо него. Илатони, судя по всему, думал о том же.
- Какие они огромные, - прошептал он благоговейно.
Появлялся подлесок. Деревья стояли на большом расстоянии друг от друга, под их кронами вырос другой лес, поменьше. Молодым деревьям не суждено было прожить долго, у них почти не было возможности конкурировать с великанами, но они упорно цеплялись корнями за землю, создавая еще один слой этого многослойного мира. На низких ветках висели целые конусообразные связки красных светящихся цветов. Вокруг них вились птицы, светившиеся оранжевым; выше цвели голубые и фиолетовые цветы, охаживаемые птицами, светившимися желтым - очень красочное световое шоу.
Илатони всю ночь ехал с задранной головой и открытым ртом, а под утро жаловался на боль в шее. Сарафир же смотрел вниз. Кое-где между гигантскими корнями светились глаза. Кроны титанических деревьев были совсем темными, выглядели почти как небо, и, казалось обманом, что в их темноте не было звезд. Еще Сарафир подумал, что за ярким светом цветов и птиц, иногда пролетавших мимо головы, звезд все равно не заметить, даже если какие-то и видно.