- Ложись спать, - сказал Сарафир.
- Съешь, - отозвался Илатони.
- Нет. Это твое.
- Нельзя питаться одним мясом.
- Нормально.
Сарафир лег. Он смотрел вверх, но там было темно. Куда идти? Они решили идти вниз, и чуть не погибли. Впрочем, погибнуть они могли в любом месте. Но куда идти дальше? Хоть бы какой-нибудь знак… Хоть что-нибудь бы подсказало…
«Хоть что-нибудь, пожалуйста…»
Было по-прежнему темно и холодно. Мокрая одежда не грела, уставшие до невозможности ноги, казалось, остывали. Сарафир повернулся к костру спиной. Костер грел, это позволяло ему не дрожать. Что он будет делать, когда костер погаснет? Усталость почти мгновенно взяла свое и он уснул.
Илатони закутался в крылья. Они были сухими, потому что перья вполне успешно отталкивали воду, стоило их прижать. Скоро Илатони согрелся и уснул. Проснулся он, когда еще было темно. Костер погас. Сарафир спал. Илатони осторожно протянул руку и дотронулся до сжатых на рукояти меча пальцев. Пальцы были холоднее льда. Илатони как можно тише подлез к Сарафиру, сам лег на одно крыло, вторым укрыл Резника. Лежа так, он согрелся гораздо быстрее, чем сам. Усит был натурально горячим. Главное - уползти от будущего Резника раньше, чем тот отдохнет достаточно, чтоб сработали рефлексы, направленные против вторжения в личное пространство.
Часть 11
Сарафир проснулся со странным ощущением - рядом кто-то был. А сверху были перья. Перья. Перья…
Сарафир пошевелился и обнаружил рядом Илатони. Ангел спал, закинув на плечо Сарафира руку. На раненное плечо. Строго говоря, у Сарафира все плечи сейчас были раненные, но сути дела это не меняло. Скинув с себя и руку и крыло ангела, он встал на ноги. Конь и собака спали. Было светло, среди веток и кое-где на стволах светились цветы. Без малейшего шевеления жалости, он разбудил Илатони и коня.
- Что? - сонно простонал Илатони. - Ты что, хочешь идти?
- Да.
- Но ведь все такие уставшие!
- А тот, у кого больное сердце, чувствуют такую усталость все время.
- Но ведь одну-то ночь мы поспать можем?
- Знаешь, - Сарафир остановился у головы Илатони и воззрился на него сверху вниз, - у меня впереди очень много времени, когда я смогу выспаться. А у моего отца нет. Поэтому вставай.
Илатони поднялся и погладил проснувшегося Волчару. Он прекрасно знал, что Сарафир говорит дело, что действительно нужно идти, что времени мало. Но усталость так и тянула лечь на листья и снова уснуть. Сарафир залез на Василька (конь философски смотрел жизнь и стоически терпел лишения, поэтому воспринял необходимость идти спокойно. Сарафир в глубине души был ему за это благодарен) и подъехал к Илатони.
- Вставай.
Илатони открыл глаза, встряхнулся - чуть не уснул! - и тоже залез на Василька. Чтобы если и уснуть, то не свалиться, Илатони обхватил Сарафира за пояс и, разместив голову у него на спине, расслабился. Через полчаса он снова согрелся и начал засыпать. Василек сделал очередной резкий шаг, и Илатони проснулся. Щеке и рукам было жарко. Илатони поднял голову и посмотрел на Сарафира. Тот, как всегда, сосредоточенно разглядывал окрестности. Илатони дотронулся губами к плечу будущего Резника.
- Сарафир, да ты горячий…
- В смысле?
- У тебя жар. Голова болит?
- Немного. Иногда.
- Это плохо… Ты перемерз?
- Нет, - слегка качнул головой Сарафир. - Может, это из-за ран?
- Такое бывает?
- Конечно.
Илатони слегка успокоился.
Сарафир почувствовал беспокойство. Такое, конечно, бывает. При заражении крови. Если Илатони сам не догадался, значит, о таком он не знает. Пусть и дальше не знает, чтоб не волновался. Покосившись на занятого цветами ангела, Сарафир достал флягу со спиртом и глотнул из нее. Плоская емкость незаметно для ангела вернулась на место. От заражения можно сгореть за пару дней, а можно и за неделю. Надо найти рану, от которой пошло заражение, и перемыть ее.
Проснувшись утром, Сарафир почувствовал, что не сможет позавтракать. Ночью, когда Илатони спал, он с Волчарой нашел нечистую рану. Тщательно обработав все, и снаружи, и изнутри, Сарафир оставил ее открытой. Потом он пошел на отчаянный шаг. Подошел к коню, осторожно чикнул по плечу (вчерашние раны уже подсохли, пусть заживают), и пару капель гноя из раны втер в порез. Коню было не очень больно, он только подергивал плечом, да пару раз повернулся посмотреть, что это делает Сарафир.