- Не кажется. У него сердце бьется. Смотри на вену на виске. Слабо, но часто. Колотится, как у воробья. Никогда такого не видел…
- Сколько же оно у него уже тысяч лет колотится? Ни одно сердце бы не выдержало. Просто сносилось бы, да? - испуганно сказал Илатони, во все глаза глядя на лежащего.
Сарафир только пожал плечами. Он тоже ничего не понимал, а высокая температура и головная боль мешали думать. Илатони пошел к остальным капсулам. Таких, с живыми, было, по сравнению с остальными, совсем немного, не больше тридцати.
- Смотри, здесь ангел! А нет… не ангел…
Сарафир, заинтересовавшись, подошел. В яйце лежал крылатый, но не ангел. Крылья лежащего в капсуле были несравненно больше ангельских. На своих он, скорее всего, весьма успешно летал, не прибегая к особым ухищрениям. Грудная клетка была очень развитая, как и все остальное тело.
- Ты знаешь, ведь по легенде мы, Бессмертные, не всегда были крылатыми. Мы получили крылья в дар от богов, которые прилетели со звезд. Вдруг, это и есть кто-то из тех богов? - тихо сказал Илатони.
- Не особо вы сберегли их дар, в таком случае.
Современные ангелы, если и имели отношение к этому представителю древней цивилизации, то весьма отдаленное, и прилично деградировали. Тело лежащего в капсуле было очень крепким, жилистым и явно натренированным на быстрые движения. Сарафир трижды подумал бы, прежде чем выступить против такого в открытом бою.
Дальше лежали другие, не менее странные, иногда даже пугающие. С неестественными цветами волос : фиолетово-зелеными (брови и ресницы тоже были такие), морковно-красными; с острыми ушами, со звериными ушами; с крыльями, как у стрекозы (Илатони чуть не залез на капсулу верхом, разглядывая их); один был вообще натурально ящерицей, в зеленой чешуе с перьями на голове. Были и вполне уситской наружности.
- Кто же они такие? - завороженный необычным зрелищем, спросил у мироздания Илатони. - Неужели, в прошлом все такие были?
Одна капсула была приоткрыта. Внутри лежал скелет, одетый в такие же одежды, что и на живых.
- Интересно, он сначала умер, а потом открыли это… яйцо, или он умер от того, что открыли? - поинтересовался Илатони.
- С каких пор тебя интересуют такие вещи? - спросил Сарафир без особого интереса.
Все его внимание теперь было занято новой находкой - еще одной дверью. Над дверью была надпись, но он совершенно не представлял себе, что это за язык и техника письма такая.
- То, что я боюсь, не значит, что мне не интересно. Просто я думаю, если открыть одно, лежащий внутри проснется или умрет тут же?
Сарафир посмотрел на ангела.
- Вон открытые, зачем тебе одно из этих?
- Во-первых, если бы мне нужно было яйцо, то те не работают, видишь, - Илатони махнул рукой на мумии и скелеты.
Сарафир задумчиво посмотрел на них.
- Думаю, их просто не сумели запустить, - слегка покачал головой он. - Наверное, только эти знали, как. А те уже были похоронены здесь, намного позже.
- Как в месте вечной жизни? - Илатони впечатлено осмотрелся.
- Скорее всего… Так что ты говорил?
- Я хочу, чтоб он проснулся.
- Кто?
- Кто-нибудь. Кого откроем.
- Зачем?
- Как?! Ты представляешь, сколько он может рассказать?! Он же все может объяснить.
Сарафир бросил мельком взгляд на надпись над дверью.
- Он будет говорить на неизвестном, миром давно забытом языке. Ты ничего не поймешь.
- Ну, пусть хоть в картинках нарисует! - взмолился Илатони, пытаясь ногтями зацепиться за шов на прозрачном яйце. - Помоги… Может, откроем.
- Не думаю, что это возможно, - равнодушно заметил Сарафир. - Думаю этот,- он кивнул в сторону мертвого в черном комбинезоне, - все-таки сначала умер.
- Почему ты так решил? Я думаю, что их можно открыть. Если они закрываются, значит, и открыть есть способ.
- Думаешь, никто не пытался? Никто до тебя, думаешь, не захотел этого сделать?
Этот аргумент остудил пыл Илатони. Он осмотрел капсулы.
- Да. Наверное, ты прав. За тысячи лет наверняка пытались. И ,наверное, не одну сотню раз, - признал он.
- В любом случае их лучше не беспокоить. Они ведь все равно, что мертвые…
- Почему?!
- Они очень давно спят. Мир сейчас совсем другой. Когда они засыпали, даже вода и горы были другими.
- Неужели так давно? Даже не верится. Слушай, а вдруг он, этот, умер от старости? Вдруг, эти яйца не могут сохранить жизнь навечно, и он умер, потому что его срок пришел? Они такие разные все, вдруг у них и срок жизни разный? Или он просто старше всех был? Вдруг и остальные скоро умрут, потому что время придет?
Илатони оглянулся на спящих и пошел за Сарафиром в новые двери.
- Слишком давно лежат, чтоб подумать, что что-то может измениться. Если бы работа этих яиц от чего-то зависела, от чего-то внешнего, это что-то давно уже изменилось бы и они перестали работать. А если они просто сильно растягивают жизнь, то уж очень свежими они выглядят, чтобы подумать, что они вот-вот умрут от старости. Подумай сам. Записанная история уситов насчитывает тысячи три лет. Ангелов- тысяч десять. А о них не упоминается даже в упоминаниях о упоминаниях, даже в легендах о легендах.