Сарафир вспомнил, зачем он здесь и оглянулся. Волшебник тоже стоял и смотрел на драконью битву.
Коричневый вырвался, и драконы сцепились как две огромные рогатые росомахи. Илатони смотрел на эту всесокрушающую ярость, но почти неподвластную осознанию силу драконов и почувствовал, как на него наползает страх. Дракон-Илердир был чудовищем. Илатони смотрел на огромную окровавленную пасть с рядами острых, как кинжалы, зубов, на длинные саблевидные когти, на гигантские мышцы, перекатывающиеся под гладкой, выпачканной кровью, чешуей и боялся.
Илатони боялся не дракона. Илатони боялся Сарафира. Только сейчас, глядя на яростно атакующего Илердира, к Илатони пришло осознание, с кем рядом он находился все это время. Илердир не просто оказывал Сарафиру уважение, как достойному противнику, он его опасался. И сам говорил, что Сарафир может его убить. Неужели такого монстра вообще можно убить? Илатони спал рядом с Сарафиром, делил с ним еду, дразнил его, а один раз даже грел крыльями ничуть не меньшее чудовище, чем свирепый огромный дракон. Только без когтей и чешуи.
- Илатони.
Илатони оглянулся и наткнулся взглядом на металлические глаза. Сарафиру не нужны были когти, у него были мечи и ножи, а чешую с успехом заменяла железная воля.
В глазах ангела был страх.
- Илатони, беги в замок, освобождай тех, кто там в подземельях. Я разберусь с волшебником.
Илатони посмотрел на замок.
- Там может быть еще кто-нибудь. Грифоны или еще…
- На.
Сарафир сунул в руку Илатони нож.
- Беги скорее. Не путайся под ногами.
Илатони рассеянно взглянул на нож, сжал его в руке и припустил к замку. Волшебник, наблюдавший за битвой драконов (иначе как битвой сражение при таких масштабах не назовешь), заметил пробежавшего мимо него Илатони. Подивившись такой наглости, он повернулся и поднял посох. Он не успел даже подумать магическое действие, как быстрее мысли мелькнул тяжелый нож и пригвоздил руку волшебника к посоху. Волшебник согнулся пополам, схватившись за руку, а Сарафир уже достал второй нож. Волшебник левой рукой вытащил лезвие из правой, отшвырнул. Посох распался на две части. Волшебник не то взвыл, не то зарычал и повернулся к Сарафиру.
Сарафир помедлил, он еще никогда не убивал тех, кто умеет говорить. Волшебник быстро присел и поднял верхнюю витиевато оформленную часть посоха. Его глаза засветились синим. Уже летевший в него нож превратился в обрывок ткани и опустился в траву. Следующий тоже. И еще один. Волшебник взмахнул куском посоха, как жезлом. Сарафир осмотрелся. Ничего не произошло. Только амулет на груди раскалился так, что обжег кожу. Сарафир не обратил на это внимание. Волшебник еще помахал посохом. Ничего. Сарафир слегка усмехнулся. Земля под ногами Сарафира вспыхнула. Он почувствовал жар, однако само пламя не жгло. Вот так.
- Похоже, ты сильнее повредил его, чем я думал, - волшебник осмотрел посох. - Я даже ножи твои не смог тебе же повернуть…
Деревья поднялись со своих мест, подошли в Сарафиру, однако, нападать не стали. Из леса поднялась целая стая светлых грифонов, похожих на рысей. Значит, черные действовали самостоятельно. Никто из грифонов волшебника не стал нападать. Они переминались с лапы на лапу, но не приближались. Сарафир увидел в глазах волшебника безумие.
Волшебник поднял над головой посох. Сарафир отскочил в сторону, уворачиваясь от кувыркнувшихся мимо сцепившихся драконов. Захлопали крылья. Драконы переместили бой сначала в воздух, потом в крону одного из гигантских деревьев. Волшебник завращал посохом над головой. Грифоны с криками поспешили разлететься. Деревья, толкаясь, стали расходиться. Небо над замком потемнело, воронкой стянулось к поляне, и резко, начиная от ее края к центру, трава начала сохнуть. Вмиг замерли и высохли не успевшие убраться деревья, падали мертвыми насекомые. Это Сарафиру не понравилось. Будучи служителем богини Смерти, он не одобрял потребительского отношения к ней, использования ее тайн и сил для чьих-либо личных целей. Решительно не одобрял.