Гизеле показалось, что она участвует в каком-то .спектакле. Лакеи, которые отодвинули для нее стул и подали еду на золотых блюдах, пропали сразу после того, как угощения были расставлены, и она осталась с лордом Куэнби наедине. Она видела только свет от свечей, орхидеи на столе и его глаза, внимательно смотревшие на нее. Весь остальной мир, казалось, исчез. Она была совершенно одна, если не считать лорда Куэнби, конечно.
Гизела попыталась сосредоточиться на еде, но все казалось ей безвкусным. Она сделала глоточек шампанского, но это было все равно, что глотнуть воды.
- Я предполагал, что вы сегодня будете выглядеть прекрасно, - сказал лорд Куэнби, - но вы оказались еще красивей, чем я думал.
- Какая чудесная комната, - сказала Гизела, стараясь говорить нормальным голосом; не обращая внимания на то, как неожиданно низко, взволнованно звучал его голос, что нельзя было не заметить, - Это комната невест, - пояснил он. Здесь в первый вечер своего медового месяца обедают невесты, которые входят в семью. Такова семейная традиция. Считается, что если невесты провели здесь, свою первую трапезу, то в дальнейшем их ждет счастливая жизнь.
- И они были счастливы?
- Иногда.
- Значит, волшебная комната не всегда помогает? - Не всегда, - согласился он. - Но, возможно, виновата в этом не столько комната, сколько люди, которые обедали здесь.
- Здесь очаровательно, - промолвила Гизела, все еще стараясь сохранить безразличный тон.
- Наверное, я суеверный человек, - сказал он, - но я верю в магию этой комнаты, вот почему сегодня я пригласил вас отобедать именно здесь.
- Но ведь я не невеста, - быстро возразила Гизела. Она встретилась с ним взглядом, в его темных глазах отражались отблески огня, а губы искривились в циничной усмешке. И тут до ее сознания неожиданно дошел скрытый смысл, заключенный в его словах, и она почувствовала, что краснеет. Краска залила ее щеки, и они горели алым цветом, а он наблюдал за ней с нескрываемым изумлением. Перегнувшись через стол, он взял ее руку.
- Возможно, - мягко произнес он, - мне следует более ясно выразиться? Наверное, мне нужно сказать, что я люблю вас?
Глава 8
Слуги унесли обеденный стол и, оставив на буфете ликеры и графин с портвейном, удалились. Гизела сидела возле камина на длинном, мягком диване, покрытом серебряной парчой. Она никак не могла решиться заявить, что ей пора на покой в свою комнату. Ей одновременно хотелось и остаться, и уйти... Она чувствовала и смущение, и растерянность, и в то же время в ней зрело еще одно чувство, непонятное ей самой.
Гизеле показалось, что они оба не проронили ни слова с того момента, как лорд Куэнби признался, что любит ее. Хотя, конечно, они наверняка говорили о чем-то, произносили обычные фразы, когда слуги предлагали им десерт и кофе, но Гизела не могла ничего припомнить, как ни старалась. Она только помнила, как он произнес низким голосом: "Я люблю вас!", как испуганно забилось ее сердце, словно дикий зверек, пойманный в клетку.
Дверь за лакеями закрылась. Они остались вдвоем, и она испугалась, что лорд Куэнби услышит, как громко бьется ее сердце. Он стоял, облокотившись о каминную полку, и смотрел на нее. Гизела опустила голову, чтобы спрятать свое лицо, и от огня ярко сверкали бриллиантовые звезды в красной меди ее волос. Спустя мгновение он произнес:
- Мне кажется, я полюбил вас пять лет тому назад.
- Но вы, милорд, не видели меня, - пробормотала Гизела.
- Нет. Но я видел ваш портрет. Один мой друг привел меня как-то в студию Винтерхалтера. Тот как раз закончил ваш портрет. Вы обернулись и смотрите из-за плеча, и в ваших волосах сияют звезды, которые вы сейчас надели. С этой минуты, я убежден, они навсегда зажглись в моем сердце.
- Но ведь.., вы ненавидели меня, - напомнила Гизела.
- Мне так казалось, - поправил он. - Потому что я не мог позабыть ваше лицо, глаза, губы. Они преследовали меня неотступно, куда бы я ни шел, что бы ни делал. Я все время снова и снова перечитывал письма Имре, потому что они рассказывали о вас. Я полагал, что делаю это потому, что хочу отомстить за него; теперь я, понял, что просто жаждал любого известия о вас.
- Вам не следует мне этого говорить, - довольно неуверенно произнесла Гизела.
Она ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось слушать. Она никогда не предполагала, что в голосе мужчины может звучать столько силы и глубоких чувств. Она никогда не предполагала, что ее может охватить дрожь при звуке чьего-то голоса. Так вот, значит, что имеют в виду люди, когда говорят о том, как завоевывают любовь. Она часто размышляла над этим, но так и не понимала. Теперь же, вопреки всем здравым решениям, созревшим в ней, она хотела остаться, чтобы слушать еще.
- Не знаю, понимаете ли вы сами, как вы красивы, - продолжал лорд Куэнби. - Вчера вечером, когда вы вошли в освещенный холл, ваши глаза были широко раскрыты. В них я увидел, как мне показалось, страх и ожидание какой-то неприятности. Помня ваш портрет, я ждал, что увижу красивую женщину, но я никак не думал, что вы окажетесь такой юной, такой ранимой. Не величественная императрица, а просто маленькая женщина, которую мне захотелось защитить, оградить от всех невзгод.
Он замолчал ненадолго и вдруг быстро прошел по комнате и сел на диван рядом с Гизелой.
- Неужели вы так воздействуете на каждого мужчину, который встречается на вашем пути? - спросил он неожиданно погрубевшим голосом.
Гизела не ответила, а он протянул руки и взял ее за плечи.
- Посмотрите на меня, - властно произнес он. Она подчинилась ему - ей ничего другого не оставалось, - вскинула темные ресницы и взглянула ему прямо в глаза, которые были в нескольких сантиметрах от ее собственных. В них она увидела свет, какого раньше никогда не замечала; казалось, он высвечивает самые затаенные уголки ее души. В первую минуту она была настолько ошеломлена, что не могла пошевелиться, не могла ни о чем думать, скованная каким-то непреодолимым магнетизмом. Но все же она ощущала каждой своей клеточкой, что дрожит и трепещет от его прикосновения.
Внезапно он выпустил ее из рук.
- Что вы со мной делаете? - хрипло произнес он. Он встал и прошелся по комнате. Немного постоял, рассматривая белые в алую крапинку орхидеи, что в изобилии стояли на всех сервировочных столиках.
- Наверное, я схожу с ума, - сказал он наконец - С моей стороны безумие так говорить, безумие надеяться, что вы выслушаете меня. И все же я теперь знаю, что не могу жить без вас.
Гизела не отвечала, и он повернулся и стал смотреть на нее горящими глазами, пожирая ее взглядом с ног до головы. Внезапно он снова оказался рядом с ней, поднял ее с дивана и с силой привлек к себе.
- Чего мы ждем? - спросил он. - Я люблю вас. Позвольте мне увезти вас туда, где вас никто не знает. Восточная Индия, Карибские острова. Южная Америка - какая разница, куда мы поедем, раз мы будем вместе, раз я смогу любить вас и вызвать в вас ответную любовь?
- Пожалуйста, прошу вас... - запиналась Гизела, вырываясь из его рук, напуганная ожесточенным неистовством, прозвучавшим в его словах.
Он отпустил ее так неожиданно, что она чуть не упала и вынуждена была опереться рукой о подлокотник.
- Неужели вы и впрямь так холодны? - со злостью выкрикнул лорд Куэнби. Неужели мои слова не взволновали вам кровь? Неужели огонь, бушующий во мне, не пробудил в вас такого же пламени?
Гизела с усилием ответила ему дрожащими губами:
- Мне кажется.., лорд Куэнби... - сказала она с трогательным старанием не уронить своего достоинства, - любая женщина.., сочла бы трудным.., понять вас или поверить вам. То вы говорите о ненависти и презрении ко мне, а в следующую минуту вы говорите... о любви.
- Разве я недостаточно ясно все объяснил? - спросил он, Гизела покачала головой.
- Нет, - сказала она и села на диван. Он помолчал, а потом совершенно для нее неожиданно опустился перед ней на одно колено.
- Ну где мне найти слова, чтобы вы поняли меня? - спросил он уже совершенно по-другому. - Я боюсь, что не успею, время так быстро бежит. В любой момент вы можете покинуть меня. Как мне сказать вам, что я люблю вас так, как никогда не думал, что смогу кого-нибудь полюбить?