— А ты знаешь, как он узнал?
Фло замялась. Каролина по-прежнему оставалась ее лучшей подругой, но этот вопрос был слишком важным, чтобы утаивать правду.
— Ему сообщила твоя мать. Но, прежде чем ты на нее рассердишься, хочу сказать: я уверена — она не желала зла. Несколько месяцев назад она приехала ко мне… искала тебя. До меня Каролина ездила в ваш с Джеймсом бывший дом, поэтому мне пришлось ей все рассказать.
— Тогда почему у меня не было от нее вестей?
— Все это время Каролина звонила и писала, но Чарли не передавал тебе ее письма и не звал тебя к телефону, потому что она хотела, чтобы ты вернулась в Англию, а он — чтобы осталась здесь, по крайней мере, пока не родишь ребенка. И Чарли делал это не из эгоизма. Он просто не хотел, чтобы твоя мать тебя расстраивала.
Эстелла улыбнулась.
— Последнее время дядя Чарли защищает меня, как свою дочь.
— Твоя мать не понимала, что ты здесь делаешь, поэтому я рассказала ей о ребенке, Джеймсе и Давинии.
— Ты поступила правильно, тетя. Мама имела право все знать, я сама должна была ей все рассказать.
— Я говорила ей, что ты не хочешь, чтобы Джеймс узнал о ребенке, я заставила ее поклясться, что она ничего ему не скажет.
— Мне известно, какая, она. Ей всегда кажется, что она лучше знает.
— Я на самом деле думаю, что Каролина желала лишь добра. Она хотела, чтобы Джеймс выполнил свои обязательства, и страшно переживала, зная, что ты без гроша в кармане, одна и беременная.
— Мама не могла поверить, что я сама справлюсь со всеми трудностями. И я не упрекаю ее за это, тетя, потому что сама в этом сомневалась.
Фло кивнула.
— Должно быть, Джеймс был в шоке, когда она рассказала ему про ребенка.
Фло подумала, что сейчас самое время, чтобы Эстелла узнала всю правду.
— Да, так оно и было. Но из-за странного стечения обстоятельств. Кажется, как раз когда ты уехала, Давиния тоже забеременела.
Эстелла задохнулась от удивления.
— Джеймс об этом не знал, пока она не попала под машину… и потеряла ребенка. Уверена, что в душе он испытал облегчение, но у Давинии оказались серьезные повреждения внутренних органов, и теперь она больше не может иметь детей.
Несмотря на все то зло, которое ей причинила Давиния, Эстелла пожалела ее, особенно теперь, когда сама узнала, какое счастье взять в руки собственного ребенка.
— Это большая трагедия…
Тетю Фло не удивило такое благородство Эстеллы.
— Я уже некоторое время подозреваю, что Джеймс не так уж и счастлив, как надеялся. Несколько месяцев назад я узнала, что он проводит по нескольку часов в день в кафе гостиницы «Савой»… в полном одиночестве.
Эстеллу заинтриговали эти слова тети. Получалось, Джеймс избегал Давинии. Еще она удивилась, почему Джеймс не работает со всеми этими новыми клиентами, которые, как он надеялся, будут обращаться к нему благодаря связям Давинии.
— И я думаю, что за всеми планами насчет твоего ребенка стоит именно Давиния, — сказала Фло. — Джеймс, может быть, и эгоист, но он никогда не был жестоким человеком.
— Думаю, ты права. Джеймс был весь в долгах, когда я уезжала из Англии. Поэтому не смог бы оплатить поездку в Австралию, не говоря уже о том, чтоб нанять частный самолет, нянечку и кормилицу для ребенка.
— Ага! Вот вы где! Можно войти? — воскликнула Марджори, появляясь в дверях.
— Конечно, входите, — тихо ответила Эстелла. Ребенок спал у нее на руках, и она не хотела его будить. Стараясь выглядеть весело, Эстелла посмотрела на взволнованно перешептывавшихся женщин, вошедших в ее палату. — Пожалуйста, простите меня за мой вид… — сказала она. — Я еще не принимала душ, — Эстелла не хотела оставлять своего ребенка ни на минуту.
— Не волнуйтесь, дорогая! Мы все понимаем, — сказала Марджори, наклоняясь над кроватью. — Только посмотрите на него! Он такой красивый! — воскликнула она.
— Как на картинке! — сказала Бетти, обходя кровать с другой стороны, чтобы лучше рассмотреть спящего младенца.
— И точная ваша копия, — сказала Конни. — Вам не кажется? — спросила она, обращаясь ко всем дамам в комнате, и те закивали в знак согласия. Им всем хотелось подержать мальчика на руках, но они помнили, что его могут скоро забрать у Эстеллы, поэтому для нее была драгоценной каждая секунда, пока она могла держать сына в своих руках.
Марджори посмотрела на Эстеллу, и ее глаза наполнились слезами.
— Ваш муж… ваш муж на самом деле собирается забрать его? — она увидела, как в глазах Эстеллы появилась боль, и пожалела, что спросила, так как поняла, что расстроила ее.