Эстелла видела, что для него это сложно.
— Ты счастлив с Давинией, Джеймс?
Джеймс обратил внимание на отсутствие горечи в ее голосе.
Казалось, ей искренне хотелось это знать.
Он посмотрел на нее, и Эстелла поняла, что он не хочет говорить правду: то ли ему было стыдно, то ли его смутил ее вопрос.
— Давиния — моя кузина, поэтому я прекрасно знаю, Джеймс, какой она может быть. Мне бы очень хотелось сказать, что не ее вина в том, что она такая, но не могу. Давиния часто бывает эгоистичной… И она всегда была жадной, но никакие богатства не сделают ее счастливой. И мой ребенок не сможет заполнить ту пустоту, которая образовалась в ее душе после того, как она потеряла собственного ребенка. Мне очень жаль, что Давиния больше не сможет иметь детей, но мой ребенок должен остаться со мной. И ты обязан это понять, Джеймс, обязан…
Джеймс сдался. Он знал, что Эстелла была права, и как ни старался, не мог представить, как будет отнимать у нее ее ребенка. Джеймс не мог больше оставаться злодеем или мошенником. Он сел, закрыв лицо руками.
— Ты права, Эстелла. Я пустой, слабый и эгоистичный… и только испортил свою жизнь.
Эстелла не знала что ответить. Она просто молила Бога, чтобы ее муж, наконец, поступил по совести.
Джеймс поднял глаза.
— Ты заслужила любовь такого мужчины, как Майкл Мерфи, — его тон изменился. — А я заслужил… такую женщину, как Давиния.
Эстелла поразилась тому, что Джеймс упомянул Мерфи.
— Ты говорил с Мерфи?
— Он говорил. Я слушал.
Эстелла даже боялась спрашивать.
— Что… что он сказал?
— Майкл пригрозил силой затащить меня в свой самолет, подняться вместе со мной в воздух и разбиться на равнине. И он не шутил.
Эстелла даже задохнулась от ужаса. Она не могла поверить, что Мерфи на такое способен.
— Он был готов отдать свою собственную жизнь, только чтобы ты смогла оставить ребенка. Подобного бескорыстия я еще не встречал.
Эстелла была потрясена. Сама эта идея была совершенно сумасшедшей, но она знала, что Мерфи не сказал бы этого, если бы не собирался так поступить. И это было совершенно невероятно.
— Когда я сравниваю его преданность… с тем, что заставила меня делать Давиния… у меня нет слов. И на самом деле я тебе завидую, — он положил свою ладонь на ее руку, которой она держала ребенка, и посмотрел на своего сына. — Но ты это заслужила.
По щекам Эстеллы бежали слезы.
— Прости меня, что причинил тебе боль, — сказал Джеймс. — А сейчас мне пора. Надеюсь, однажды ты сможешь меня простить, — он встал.
— Подожди, Джеймс. Разве ты не хочешь подержать своего сына?
Джеймс со страхом посмотрел на ребенка.
— Сына… — проговорил он дрогнувшим голосом.
Эстелла протянула ему ребенка, и Джемс взял его дрожащими руками.
— Держи его крепко… но нежно, — сказала она.
На пороге палаты появился Мерфи. Он увидел Джеймса, державшего ребенка, и его глаза тревожно расширились. Посмотрев на Эстеллу, он заметил в ее глазах удовлетворенность, а на губах — легкую улыбку. Она посмотрела в его сторону, и ее улыбка стала шире; Майкл, облегченно вздохнул.
Джеймс смотрел на своего сына, мирно спавшего у него на руках, и на его глазах заблестели слезы. То, что он растрогался, держа в руках крошечного ребенка, наполнило сердце Эстеллы радостью.
— Он такой крохотный… — сказал Джеймс. — И так похож на свою маму…
Эстелла снова посмотрела на дверь, но Мерфи уже ушел. Она подумала о том, что сказал Джеймс, и поняла, что он был прав. Это действительно большая редкость — найти по-настоящему бескорыстную любовь.
— Эстелла, сделаешь кое-что для меня? — спросил Джеймс хриплым от волнения голосом.
— Если смогу…
— Дай нашему сыну… отца… которого он заслуживает… отца, которым я не смог стать.
Глаза Эстеллы наполнились слезами, и она кивнула, прикусив губы, чтобы не расплакаться.
Празднования в баре омрачались некоторой грустью, поэтому, когда туда вошел Джеймс, атмосфера стала враждебной.
— Я уезжаю, — сказал Джеймс с порога. Он заметил, что среди мужчин не было ни его пилота, ни Мерфи.
Чарли поставил свой бокал и подошел к нему, кровожадно блестя глазами.
— Пожалуйста, позаботьтесь об Эстелле… — сказал Джеймс, — и о ребенке…
Чарли замер.
— Вы уезжаете без ребенка? — Чарли хотел убедиться, что правильно его понял.
— Это будет справедливо… И мне уже пора так поступить в отношении Эстеллы. Где мой пилот?
На лице Чарли появилось выражение озабоченности.
— Он… он пошел в туалет на задний двор, — Чарли повернулся и посмотрел на Марти, который выглядел обеспокоенным. — Марти, ты его не позовешь? — спросил Чарли.