— В Англии не так уж много солнца, — отшутилась Эстелла, смущенно прикрывая простыней руки.
— И все равно английские дамы намного больше, чем австралийские, стараются уберечься от солнца. Очевидно, поэтому у вас такая красивая кожа…
Эстелла немного растерялась от такого замечания. Оно показалось ей совершенно неуместным, но было видно, что доктор Дэн так не считает.
— Вы поймете, о чем я говорю, когда побываете на пастбищах и познакомитесь с хозяйками, живущими там. Я видел ящериц, у которых кожа лучше, чем у них. Конечно, женщины в этом не виноваты… У некоторых просто нет выбора — им приходится работать наравне с мужьями. Сейчас тяжелые времена… Конечно, выходя на солнце, нужно стараться укрыть кожу… А что касается причины, по который вы потеряли сознание, то я рискну предположить, что вы долго сидели в тесном самолете, и у вас нарушилось кровообращение. Ну и еще недостаток воды…
— Меня укачало во время полета… И я не ела целый день, что тоже вряд ли пошло мне на пользу.
— Это уж точно. Но если вы будете пить достаточно жидкости и съедите хороший завтрак, последствия вашего длительного путешествия как рукой снимет, — он сделал шаг к двери. — Кстати, о завтраке. Что бы вы хотели съесть?
— А что в меню?
— В меню! — он снова улыбнулся. — То, что мы можем предложить, вряд ли стоит называть меню. Итак: у нас есть овсянка, тосты и мармелад. И вам повезло, потому что, по крайней мере, трое из наших кур сегодня одарили нас яйцами. Значит, возможна яичница, если хотите. Ну и, конечно, чай.
— Для овсянки слишком жарко, но я с удовольствием съела бы тосты и мармелад. И еще выпила бы чаю с молоком… Только если у вас есть свежее!
— Благодаря Гертруде, которая живет на заднем дворе, у нас таковое имеется.
— У вас есть корова? — обрадовалась Эстелла.
Дэн рассмеялся.
— Гертруда — это наша коза. И, кстати, с очень вздорным характером. Но она ест меньше, чем корова, а ее молоко такое же полезное. Кроме того, оно легко усваивается, да и хранится дольше коровьего.
Эстелла никогда раньше не пробовала козье молоко. Честно говоря, она не была уверена в том, что оно ей понравится.
— Через минуту я приготовлю вам завтрак, — сказал Дэн.
— Вы что… сами собираетесь его готовить?
— Конечно. Кайли дежурила двенадцать часов, поэтому, я уверен, очень устала, а больше здесь никого нет.
Эстелла удивилась, что в больнице не имеется обслуживающего персонала. И еще ей стало стыдно, потому что она не чувствовала себя настоящей больной.
— Я сама могу приготовить завтрак, — сказала молодая женщина, собираясь встать с кровати.
— Ни в коем случае! Скорее в Кенгуру-кроссинг пойдет снег, чем мы разрешим нашим пациентам обслуживать себя самим.
— Но я…
— Никаких но!
Эстелла поняла, что с доктором Дэном спорить бесполезно.
— А кто тогда убирается в больнице и стирает? Здесь наверняка много такой работы.
— Одна местная женщина. Готовим, обычно, Кайли и я сам. Иногда нам кто-нибудь помогает на кухне, но не сегодня.
— А как же сестра Бетти?
Дэн улыбнулся.
— Сестре Бетти почти семьдесят лет.
Молодая женщина была поражена.
— Но Кайли говорила, что она все еще летает с вами на пастбища!
— Иногда летает, но не как официальная медсестра. Женщины и дети на фермах и пастбищах ее обожают, даже если она с ними просто болтает или пьет чай. Впрочем, иногда именно такое лекарство им и нужно. Бетти Уилсон давно пора на покой, но ей нравится чувствовать себя полезной, поэтому я не могу запретить ей здесь работать. К тому же она отлично ведет все наши больничные книги и записи и управляется с радио, — Дэн посмотрел на свои часы. — Сестра Бетти очень пунктуальна. Если вы пробудете здесь еще полчаса, сможете познакомиться с ней. На самом деле обычно у нас пациенты на ночь не остаются. Если случай сложный, мы отправляем их на самолете в Мельбурн, Аделаиду или Элис-Спрингс. Мы обслуживаем довольно много аборигенов, но и те на ночь не остаются, если только не больны очень серьезно. Словом, мы в основном работаем как амбулаторное отделение. Честно говоря, наша больница едва сводит концы с концами. Финансирование очень ограниченное, и в этом году из-за засухи все полученные крохи мы тратим только на воду.
— О, Боже! Боюсь, я только добавлю вам проблем.