— Как это возможно? — спросил Сарл.
Нард объяснил. Колебания и интерференция колебаний, энергия и отрицательные энергетические уровни… Грэхем смотрел, как поворачивается ферма над их головами. Он не слушал. А Нард, оперируя самыми примитивными понятиями, старался объяснить то, что было под силу понять лишь математику. Грэхем все смотрел, как поворачивается ферма.
Она остановилась.
— Дошла до нашего времени, — сказал Нард. Он пошел вдоль панелей, нажимая на кнопки, вводя в машину сведения, которые сообщил ему Сарл. Потом взялся за рубильник. Свет погас…
Грэхем услыхал в темноте собственный крик. Непроизвольным движением он выхватил позитронный пистолет.
На черном экране перед ними возникло крохотное солнце — добела раскаленное пылающее солнце. Какую-то секунду казалось, что оно похоже на… и в эту секунду дикая надежда пробудилась в сердце Грэхема, но потом он заметил три маленькие светлые точки, двигавшиеся вокруг большой, и понял, что это не его Солнце…
— Нет, — услышал он в темноте шепот Сарла. — Это не наша система.
— Проверим близкие к ней, — ответил Нард, поворачивая ручки управления.
Другое солнце появилось на черно-бархатном экране, чем-то похожем на космическую пустоту. Может быть, это и был космос: люди, построившую такую машину, могли добиться всего. Но и это солнце оказалось незнакомым — у него не было планет. Сарл что-то прошептал в темноте, Нард шепотом ответил ему, и появилось еще одно солнце, но и у него планет не было. И Грэхем понял, каково это, когда надежда в тебе умирает. Земля — смеющаяся мать-Земля… я не вернусь к тебе… никогда… никогда…
Снова шепот, снова пылающие светлые точки… Грэхем понял, что Нард озадачен и растерян, и подумал: почему бы Нарду не просмотреть все солнца, сколько их есть во Вселенной — так они обязательно добрались бы до нужного. Но он знал, что у них лишь одна жизнь, а строили эту машину и вводили в нее солнца бесконечные ряды поколений. Чтобы показать все солнца, понадобилось бы… неизвестно сколько лет. Ведь звезд так много.
Нард вздохнул, свет зажегся снова, и Грэхем понял, что Нард сдался. Почему он должен тратить всю свою жизнь на то, чтобы помочь двум чужеземцам вернуться домой?
Но Нард снова заговорил с Сарлом, стал расспрашивать его об искривленном пространстве и о том, как оно действует. В глазах его было какое-то странное недоумение. А потом в них загорелось яркое пламя, а свет в зале погас…
Грэхем почувствовал, как ферма над ними снова пришла в движение — время снова менялось, и передвигались конструкции, управлявшие движением солнц. Прошло много минут. Он нетерпеливо пошевельнулся, и Нард шепнул ему, чтобы он ждал спокойно. Минуты выросли в часы, а время все еще менялось. И в этом огромном зале вдруг сделалось очень одиноко.
На экране появилось Солнце, и Сарл радостно начал считать:
— Шесть, семь, восемь! Это солнечная система! Вот она!
Грэхем услышал свой собственный вопль. Там, у края экрана, виднелись кольца Сатурна — безошибочный признак! Единственное, чего природа больше нигде не повторила! И третьей от Солнца была Земля!
Родина… Грэхем, глотая слезы, нащупал в темноте Сарла и начал колотить его по спине, а Сарл обнял его, и он обнял Сарла. Он варвар, и его место — на его варварской Земле, в его варварской эпохе. Никогда еще он не ощущал так сильно свою принадлежность к собственной Земле и собственной эпохе.
И ведь Нард говорил, что можно отправить их обратно, что вернуться будет нетрудно, что трудно только узнать, куда их нужно отправить…
Домой — снова домой! Его крик гулко перекатывался под огромным куполом.
Зажегся свет: рядом стоял Нард, но на лице его не было улыбки, не было ее и в глазах. Они были затуманены, и, когда Грэхем и Сарл посмотрели на него. Нард отвернулся.
Они поняли: что-то неладно. Грэхем потянулся к позитронному пистолету. Подскочив к загорелому юноше, они рывком притянули его к себе — и увидели искаженное, вытянувшееся лицо. Они отпустили его…
— Нард… Ты же не откажешься… ты нам поможешь вернуться? Ты сказал, что поможешь…
Нард пожал плечами — чудно, совсем как землянин, — и покачал головой.
— Мне очень жаль. Я не могу вас вернуть. Вы уже и так здесь.
— Здесь! — пролепетал Грэхем. — Этот город — на Земле? Вы, эта странная, мирная раса, на варварской Земле? Нет! — выкрикнул он.