Тингол же, вернувшись в Менегрот, узнал, что пока он одерживал победы на востоке, Сэрдан-корабел терпел поражения на западе. "Один-один, - сказал Тингол, - кто как, а я наигрался". Он отозвал свой народ отовсюду, откуда можно, а Мелиан организовала вокруг запретную зону с проволокой под током и минными полями. Сначала этот закрытый город назывался "Эгладор-16", а потом в режимных целях название было сменено на "п/я Дориат". И сказал Тингол: "Ну вот и всё. Теперь будет хорошо и спокойно".
В это время войско Феанора с шутками и прибаутками брело по пояс в воде, высаживаясь на побережье.
О СОЛНЦЕ И ЛУНЕ И О ТОМ, КАК СКРЫЛСЯ ВАЛИНОР
Рассказывают, что после бегства Мелькора валар долго сидели неподвижно на своих тронах, безучастно взирая на творящееся вокруг безобразие. Но это не так. Они думали, и первым додумался Манве. Он сказал:
- Господа! Надо что-нибудь сделать.
Перечить никто не стал, потому что во-первых он был король, а во-вторых потому, что делать что-то было действительно надо. Яванна и Ниенна пошли к деревьям и принялись за работу. Яванна пела очень хорошо, но утирающая слёзы Ниенна, маячащая рядом, портила весь кайф от песни, и поэтому можно только удивиться, что на белом дереве расцвёл цветок, а на жёлтом созрел плод. Плод вручили майярше по имени Ариен в качестве солнца, а цветок для луны - майяру Тилиону, по поводу чего он заметил:
- Всё время на майярах выезжают. Ну вот что бы Эру не создать ещё и прапорщиков каких-нибудь! Подругу мне конечно дали лучше некуда, да горяча больно, с ней рядом даже не присядешь, не говоря уж о всяких там...
Конечно, Тилион в конце концов подчинился, но с самых тех пор он работает с ленцой, расписание не держит и время от времени создаёт в небе аварийные ситуации, норовя подрезать путь Ариен, за что регулярно получает выговоры. Но поскольку больше желающих мотаться по небу до скончания веков нет, Тилиона до сих пор не увольняют.
Валар же решили, пока суть да дело, укрепить своё жилище. В принципе, Валинор был и так уже здорово укреплён, но теперь его надо было сделать крепче некуда. Горы стали ещё выше, пропасти ещё глубже, а с охраной провели политбеседу на тему: "Бдительность воина уголовным кодексом удвоена". Кроме того, в море была организована полоса бермудских треугольников и курских магнитных аномалий, а весь комплекс вместе получил неофициальное название "Железный занавес".
----------------------------------------------------------------
Авторское отступление: глава "О людях" в первоисточнике начинается фразой: "Теперь валар мирно жили за своими горами, и дав Средиземью свет, надолго оставили его без внимания". Не вникая в морально-этическую сторону такого поведения, я с сожалением должен констатировать, что на то же долгое время и мне придется распрощаться со своими любимыми комическими персонажами. История же Средиземья сама по себе будет гораздо скучнее, гораздо больше там будет самой обыденной политики. Поэтому я постараюсь дальнейшее изложение вести более сжато. Конец авторского отступления. ----------------------------------------------------------------
О ЛЮДЯХ
Теперь валар мирно жили за своими горами и, дав Средиземью свет, надолго оставили его без внимания. Это можно было бы расценить как свинство, если бы здесь не было замешано предрешение Илюватара. Мудрый Эру специально так задумал, чтобы самостоятельные люди с самого начала приучались надеяться только на себя.
Пробуждение людей было обставлено примерно так же, как и эльфов, но люди все как один спали наоборот на боку, и первое, что увидели они - было Солнце, восходящее на Западе (оно бы взошло и на Востоке, но поначалу Ариен ещё путалась в сторонах света).
Их, не успевших ещё прийти в себя со сна, эльфы сразу принялись дразнить, называя их чужаками неуклюжими, байстрюками болезненными и дохлятиной трусливой, а люди раз и навсегда преисполнились восхищения перед мудростью эльфов и красотой их речи. Тем более что даже в старые времена, когда всё было лучше, эльфы были и покрасивше, и поздоровей, и поумнее, чем смертные.
О ВОЗВРАЩЕНИИ НОЛЬДОРА
Моргот, узнав, что Феанор прибыл в Средиземье, ханжески вздохнул: "Не виноватая я, он сам пришёл". И послал на нольдор войско орков. Орки были страшны, но нольдорцы оказались ещё страшнее, и начав из невыгодной позиции, они тем не менее раздолбали орков вдребезги и пополам. Моргот послал подмогу, но её раздолбали так же легко - орки, привыкшие воевать с одухотворёнными телери, послушно ложились под мечи свирепого нольдора, как опавшие листья под грабли. Феанор, видя это, окончательно уверился в победе, и отчаянно размахивая мечом, бросился в погоню, надеясь добраться до Моргота. Порядком напуганный Моргот призвал на помощь своих давних дружков-бичей, и против них Феанору было уже не устоять. Подоспевшие сыновья потащили было Феанора обратно, но Феанор приказал им остановиться. Сыновья остановились, сообразив, что следующим номером последует приказание долго жить. Однако и перед смертью он успел натворить дел в своих худших традициях: три раза проклял имя Моргота и переложил на сыновей выполнение своей клятвы, чем они, конечно же, были несказанно обрадованы. А потом, как и положено перед смертью, вспомнил Феанор всю свою жизнь, и так она ему не понравилась, что не успев помереть от ран, он сгорел со стыда. Сгорел дотла, оставив огорошенным сыновьям объясняться перед родичами, почему нет могилы, и куда делся труп.
А тем временем война шла своим чередом - Моргот сделал вид, что готов на перемирие, братья сделали вид, что поверили, новая стычка, и в результате старший из Феанорычей - Маэдрос оказался заложником в Ангбанде. Моргот приковал его за руку к высокой скале, и было там несчастному холодно, голодно и очень одиноко.
Но тут впервые взошло солнце, а со стороны тундры послышались проклятия (если бы в эльфийском языке существовала матерщина, то слышалась бы и она, но увы: даже в самые тяжёлые минуты эльфам приходилось довольствоваться возвышенными проклятиями) - это в Средиземье вступил Фингольфин со своим отрядом. Моргот и его команда в ужасе попрятались в подвалы, а Маэдрос воспрянул духом, когда Фингольфин грозно постучал в ворота тёмной крепости, но этим стуком дело и ограничилось - услышав испуганный хор орковских голосов: "Никого нет дома!", сей благоразумный король двинулся дальше. Тем более, что основная часть его войска страстно желала прежде всего увидеть сородичей. Феанорцы от предстоящего радостного свидания ничего хорошего не ожидали и почли за лучшее, бросив дома и пожитки, разбежаться. Составляя дальнейший план кампании, Фингольфин замешкался и тянул до тех пор, пока собственный сын Фингон не подложил ему свинью. Он в одиночку отправился в Ангбанд и выручил из беды несчастного Маэдроса. Правда, в последний момент, выяснив, что позабыл ножовку, Фингон попросту отрубил товарищу руку, но это оказалось даже полезно - однорукий Маэдрос резко поумнел и присмирел. Вернувшись, он с ходу отказался от претензий на верховенство, и Фингольфину ничего не оставалось делать, кроме как признать факт примирения, и ещё раз разгромить остатки морготовских войск.