Получалось, что для СССР вопрос разделения авиации на тактическую и стратегическую, по сути, перестал быть актуальным. Обычные фронтовые пикировщики, при прочих равных, могли бы наносить удары на вдвое-втрое большую глубину, подменяя собой "стратегов", по крайней мере, в отношении Европы и Азии. Поэтому я и стоял на том, чтобы отказаться от четырёхмоторных боевых самолётов, делая их исключительно транспортными. Упирал я при этом на пролетарскую солидарность, негоже бомбить абы как, снося жилые кварталы вместе с проживающими там трудящимися. Удары должны быть "хирургическими", строго по дворцам буржуев, что могли обеспечить только пикировщики.
Статьи я старался писать как можно подробнее, с художественными зарисовками, иллюстрирующими будущие действия советских авиаторов в войне, поэтому эта работа заняла у меня много времени. К главному своему "литературному" проекту я только приступил, основательно покопавшись в памяти и долго думая над поправками к современным условиям. "Оптимальная структура танковых войск" — это вам не фунт изюма!
Время от полдника до ужина было "общественным". Вне зависимости от желания, приходилось присутствовать на политинформациях и коллективных читках газет с разъяснениями текущего момента и линии партии. Меня просто выводило из себя то, что составить объективное представление о положении в мире, исходя из этой "информации", было решительно невозможно. Она была полезна разве что в плане того, чтобы не ляпнуть ничего лишнего, противоречащего политическому курсу, в повседневном общении. Однако, существенным положительным моментом была позитивная направленность пропаганды в будущее, резко контрастировавшая с привычными для начала 21-го века копаниями в прошлом и ложным выбором между "забыть" и "покаяться". У человека всегда должна быть перспектива, "куда" и "зачем" жить, хоть какая-то, пусть призрачная, надежда.
Политика быстро мне наскучила, и я сам напросился разнообразить освещаемые вопросы. Лекция "Практические перспективы освоения околоземного космического пространства" имела огромный успех и разом отодвинула на задний план всю "линию партии". Я говорил уверенно, просто описывая реальную историю развития космонавтики, поэтому у слушателей практически не осталось сомнений, что ещё на их памяти человечество сделает шаг за пределы атмосферы и, может быть, именно их дети будут первыми космонавтами. Меня просили рассказать ещё что-нибудь, но, увы, ничего, не связанного напрямую с военными делом, в голову не приходило. Пришлось фантазировать на тему развития гражданской авиации, плавно перейдя на реактивные двигатели и сверхзвуковые скорости. Особого впечатления, на фоне первого рассказа, это не произвело.
Самым же приятным был ужин и всё, что за ним следовало. Это действо было организовано в "ресторанном" стиле, но больше напоминало вечеринку, как в фильме "Небесный тихоход", когда "ночные ведьмы" пригласили к себе в гости истребителей. Или "повседневный" вариант "Карнавальной ночи". Окна и двери столовой, выходящие на широкую веранду, были открыты, и из них допоздна неслась музыка, которую играл небольшой оркестр из местных уроженцев самых разных национальностей. Вальсировать я худо-бедно умел, а вот танго пришлось разучивать, в чём мне с удовольствием помогла официантка-гречанка. "Репрессий" со стороны жены не последовало, так как она занималась тем же самым с молодцом-пограничником из "однофамильцев", товарищем Гараниным. Вообще, количественный перевес кавалеров обеспечивал дамам повышенное внимание со всех сторон, чем они и пользовались, буквально наслаждаясь ситуацией. Это относилось не только к жёнам командиров-пограничников, но и к местным уроженкам, "работницам общепита", которые присутствовали на рабочем месте исключительно во время ужина, предоставляя в остальное время отдыхающим обслуживать себя самостоятельно. Был в этом некий рационализм, когда молодёжь женского пола целый день работала, например, в местном колхозе, а вечером шла на "подработку", совмещая полезное с приятным, то есть танцами. Возможно, была у них и надежда произвести впечатление на какого-нибудь холостого красного командира и выскочить за него замуж. А вот местных мужчин я на наших мероприятиях никогда не видел. Это избавляло нас от неминуемых конфликтов. Скорее всего, их отпугивала сама принадлежность санатория к ОГПУ.