Порядок действий был понятен и монтажники, разделившись на три бригады, перешли на другие участки. А я спустился на палубу ниже, чтобы смонтировать силовой привод, состоящий из двигателя Д-100-4 от ЯГа, модифицированной коробки от него же, всего с двумя одинаковыми передачами вперёд -назад и ЯГовского же переделанного заднего моста, который поворачивал поток мощности на 90 градусов и стыковался с колонной подвешенных сверху карданных валов.
- Антигравитатор значит? - не оставлял Кузнецов меня в покое, тихо подкравшись, на этот раз сзади, за что едва не поkучил ключом на 32. - И зачем было из меня дурака делать? Заметь, я к тебе со всей душой, даже о пьянке твоей никому не сообщтил!
- Это ты, Николай Герасимович, зря. Мельников всё равно доложит, как пить дать.
- Мельников, знай себе, песенки напевает, не до докладов ему, - хмыкнул капитан "Александра" и талантливо изобразил старлея. - Кровавым заревом затянут горизонт...
- Что за песня, почему не слышал?
- Потому, что лыка не вязал! Это ж её ты орал тогда!
- Понятно...
- Как думаешь, догадаются французы? - вернулся Кузнецов к моей задумке.
- Пока не обошьём, вряд ли. Почему спрашиваешь?
- Приходил дежурный по порту, интересовался.
- А ты?
- А что я? Сказал, что мачта для растяжки новых антенн.
- Ну, тогда в тему. Когда увидит другие такие же мачты и снова придёт, скажи, что смонтировали движитель на новых физических принципах, использующий для создания тяги электромагнитное поле земли, с Тесла-разрядником в качестве неисчерпаемого источника энергии, - при этих моих словах капитан линкора просто расцвёл.
- Погоди, запишу, а то брякну что-то не то.
- Ага, и оговорись невзначай в конце, что установка экспериментальная и в случае неудачи возможен единовременный выброс энергии примерно в десять мегатонн в тротиловом эквиваленте.
- Что?!
- Ну, как взрыв в десять миллионов тонн тротила единовременно и в одной точке. Пусть носатый напоследок обгадится. Заодно и их академия наук себе мозг вывихнет.
Через сутки, когда я проверял связь между мостиком и постами механиков у мачт-колонн, организованную с помощью обычных полевых телефонов, меня срочно вызвали к трапу. Внизу, на набережной, стоял Кузнецов и, собственной персоной, губернатор со свитой.
- Наши гостеприимные хозяева беспокоятся и просят не проводить на их территории опасных экспериментов, - ввёл меня в курс дела каперанг.
- Правда? Спроси их, нашли ли они бандитов, напавших на наш корабль, убивших наших людей, в том числе и в больнице Бизерты.
Француз, растерявший за время нашего пребывания у него в гостях весь лоск, затараторил, интенсивно жестикулируя.
- Полиция делает всё возможное, злоумышленники, несомненно, будут найдены, но в любом случае, судимы французским судом по французским законам, - переводил Николай Герасимович, полностью отдавший мне роль доктора Зло.
- Хорошо. Двигатели прогреты? - крикнул я в сторону стоящего на мостике сигнальщика, дублировавшего мои команды. - Слушай приказ! Всем колоннам! Правое вращение!
На французов было больно смотреть. Цветом лиц они сейчас напоминали недавно выкрашенный в стандартный для советского ВМФ серый колер борт "Александра Невского". И при этом наперебой пытались что-то говорить так, что каперанг не знал, к кому повернуться.
- Доложить установившиеся параметры! - не обращая внимания на публику, продолжал я издеваться.
- Первая! Двести оборотов на расчётном режиме! Норма! Вторая! Двести оборотов... - по очереди все посты отозвались, отклонений не было. Мачты-колонны при этом равномерно крутились вокруг внутреннего неподвижного каркаса, создавая при взгляде на них крайне неприятную рябь в глазах.
- Стоп! - скомандовал я и засёк время прямо по наручным часам, чтобы узнать время полной остановки. Это слово в переводе не нуждалось и французы перевели дух.
- Внимание! Правое вращение! - череда команд и докладов повторилась. - Стоп! Товарищ капитан первого ранга, какая команда подаётся на флоте, чтоб заглушили моторы совсем? - спросил я, понизив голос.
- Дробь! - не размениваясь на объяснения, Кузнецов выступил собственной персоной.
- Ну вот, а вы боялись! - я просто расцвёл, а французы стояли, ни живы, ни мёртвы. - Поздравляю, вы присутствовали при эпохальном прорыве в одной из важнейших естественных наук - физике! Экспериментальный запуск установки полностью удался и прошёл в штатном режиме!
- Хозяева сомневаются, говорят, линкор, как стоял, так и стоит, - перевёл мне Николай Герасимович несколько осторожных реплик в один приём.
- Ответь им, что в целях безопасности, тяга была нейтральной. Мы не хотим никому нанести ущерба, поэтому сперва должны смонтировать защитные кожухи, которые повысят вероятность успешности эксперимента с положительной тягой с сорока до шестидесяти процентов. Напомни им, что "Александр Невский" - советская территория. А у нас, в СССР, все самые опасные опыты разрешены именно на таких условиях.
Французы, поверив, что непосредственная опасность немедленного уничтожения миновала, воспрянули духом. Их адмирал разразился длинной тирадой, которую Кузнецов переводить не стал, только ограничился коротким ответом и распрощался.
- Ну что? - спросил я, едва мы только поднялись на борт, сгорая от нетерпения.
- Категорический протест против любых опасных экспериментов в их территориальных водах будет заявлен правительству СССР в ближайшее время. А если по делу, то предлагают линкор "Курбэ", который отбуксирует "Александра Невского" на безопасное расстояние от французких берегов, - довольный, словно кот, объевшийся сметаны, поделился каперанг. Его можно понять, уж теперь-то он приказ в срок вывести корабль из Бизерты выполнит точно!
- Надо соглашаться! Но не сразу, впрочем, не мне тебя учить. Что там с "Ермаком"?
- Прошёл Ла-Манш, судя по последней радиограмме. В Бискайском заливе по метеосводке шторм, - нахмурился капитан. - Уж и не знаю, когда он до нас доберётся. Боюсь, если вы подкачаете, придётся поболтаться в открытом море без хода недели две-три.
- Так уж и без хода? А паруса?
- Ты серьёзно считаешь, что "Александру" хватит каких-то там парусов?
- Не "каких-то там"! По расчётам ЦАГИ, каждый из восьми наших роторов Флеттнера, при среднем ветре, даст тягу около пятидесяти-шестидесяти тонн. Этого должно хватить на ход около шести-девяти узлов, в зависимости от курса. Правда, если ход будет меньше пяти, руль не сможет компенсировать сноса. Вот в этих рамках и придётся крутиться.
- Погоди, а дизеля?
- Что дизеля? Всё смонтировали, подключили электрику и подвели топливо. Занимаемся системой охлаждения. Ошиблись мы, решив в качестве её элемента использовать прежние холодильники паротурбинной установки, возни с ними оказалось намного больше, чем рассчитывали. По самым оптимистичным прогнозам управимся за неделю и можно будет пускать. Но, заметь, так как мы с тобой первопроходцы, гарантии надёжной работы, да и работы вообще, я тебе дать не могу!
День в день с окончанием срока пребывания советского линкора в Бизерте портовые буксиры оторвали "Александра Невского" от стенки и развернули носом к каналу. С кормы линкора "Курбэ" нам подали буксирные тросы, который на "Александре" продели в носовые клюзы и мы, в сопровождении транспорта "Нева", двинулись по каналу в сторону моря. Вахта на корабле была, можно сказать, минимальной. Делом были заняты моряки на мостике, да механики генераторов, дающих ток для рулевой машины и расчёты трюмных, готовых в любой момент ввести в действие помпы. Остальной экипаж, с оркестром, в белой парадной форме выстроился на палубе. Здесь же, на башнях, на кормовом мостике, стояли кораблестроители, рабочие и инженеры. Показалось, будто вдруг установилась тишина, нарушаемая лишь шорохом волн и криками чаек, даже гудки буксиров будто растворились в ней и ушли на второй план. И грянул оркестр. Пам, пам, парарарарам, вступление, "Красная тревога"! И хор артиллеристов БЧ-2, занятых на работах куда меньше других, а потому имевший достаточно времени, чтобы выучить текст и спеться, заревел.