- Нет сейчас войны! К ней готовиться надо, а не скакать по полгода по округам! И не распространять пораженческие настроения! Нет никого сильнее Красной Армии! У меня почти десять тысяч танков под рукой! Кто нас разбить может?! Да иностранцы до сих пор в себя не придут от того, что мы три тыщи танков разом им показали! Били их и бить будем! А паникёров всяких... - маршал рубанул в воздухе рукой, будто сжимал в своём кулаке рукоять шашки, компенсируя жестом не нашедшуюся сходу достойную кару для этих "всяких" и, замолк на вдохе, видимо, перебирая в уме альтернативные варианты.
- Наркомату обороны уроки впрок не идут, как погляжу, - негромко вставил я свои пять копеек, в упор глядя на раскрасневшегося наркома, вложив в свою речь поровну грусти, сожаления и сочувствия. - Только что разбиты наголову в игре по вашим же правилам, а поди ж ты. А знаешь, Клим Ефремович, почему? Потому, что и для меня, и для наркомфлота Кожанова война уже началась, пусть пока у каждого немного своя и немного разная, но мы не можем проиграть её. А вы недооцениваете противника, считаете, что в мирное время можно и в тепличных условиях работать, потому и биты. И я не хочу видеть на посту наркома обороны человека, который думает о чём угодно, о своём удобном кресле, власти, минувших безвозвратно славных боевых днях, только не о будущей войне. Побеждать в ней надо было начинать уже вчера! Как это сделал нарком ВМФ! И первый бой, не смотря на то, что вы его так тщательно готовили "под себя", выигран именно им. И не стадами танков, а, по большому счёту, всего лишь двумя мостами, которые разом перевернули весь ваш расписанный заранее сценарий с ног на голову.
- Был у меня боец, Петро Пустельга, наглый, дерзкий, ни перед кем не лебезил, правду резал в лоб, как есть. Погиб под Царицыным, жаль. Напоминаешь ты мне его. Потому, наверное, за тебя и поручился тогда. Подумалось, что раз твёрдо на своём стоишь, значит правда за тобой, - сбавив тон, видно сообразив, чем пахнет мой рапорт Берии, нарком опустился обратно на стул. - Но методы твои... Ты хоть знаешь, что меня чуть кондратий не хватил, когда командир Днепровской флотилии к концу первого же дня учений в присутствии иностранных представителей доложил Рокоссовскому, что наведены две 60-тонные переправы из "подручных средств"? Комкор, молодец, две минуты колебался всего, а потом так и сказал, что спектакль окончен, война начинается. Лихо так, уверенно и даже радостно. У меня, глядя на него, отлегло, хоть и понимал, что выкручиваться придётся. И ведь, что удивительно, неплохо получилось. Видно, на курсы переподготовки командиры не очень-то стремились попасть. Да что там! Даже лучше вышло, чем с самого начала хотели. Вместо простой глубокой операции показали французам, чехам, и англичанам отражение вторжения на нашу территорию и последующий разгром зарвавшегося агрессора. Восток-запад, "синие"-"красные", не так уж важно, когда наша родная РККА и там и там.
- Считаете, получилось благоприятное впечатление произвести? - спросил я, имея ввиду зарубежных наблюдателей.
- Да, считаю! Им до таких масштабов как до луны пешком. А некоторые шероховатости, пусть сами хоть раз попробуют тремя-четырьмя подвижными корпусами в маневренной войне поуправлять, потом уж можно и о недочётах поговорить. Так я им и сказал. Да и вообще, хоть и не должен я тебе говорить этого, речь о военном союзе идёт. Только смысла в нём я особо-то не вижу, если честно. Французы линию Мажино строят и отсиживаться за ней собираются, напади на нас кто, помогать не будут. К тому же, они без англичан шагу ступить не могут. А те, стараниями твоего дружка Кожанова, теперь вовсе в нас врагов видят. В Рейнскую область немцы вошли, на Версальский договор наплевали, как ты тогда и говорил, всё потому, что англичане французов не поддержали.
- Можно подумать, что англичане нам раньше лучшими друзьями были, - заметил я скептически.
- Были не были, не по рангу тебе это всё. Ты лучше скажи мне, плавучие батареи вместо мониторов точно твоя идея? - резко сменил тему Ворошилов.
- Моя.
- Почему не доложил? Обещал ведь докладывать! Я, как последний дурак, на учениях запланировал выдвижение целого дивизиона корпусного артполка для отражения удара мониторов прямой наводкой! А Кожанов, сукин сын, знал ведь об этом! Дивизион коту под хвост без всякой пользы!
- Перехитрил вас наркомфлот, - усмехнулся я, - бывает.
- Что бывает? Почему не доложил, я тебя спрашиваю?
- Это вы сейчас меня спрашиваете, а раньше вы меня не спрашивали, - занялся я казуистикой. - А я, строго говоря, обещал отчитываться. Но для того чтобы отчитываться, этот отчёт должен кто-то спросить.
- Хватит! Понятно и так, что изворачиваться будешь, - махнул нарком рукой. - Сейчас я тебя спрашиваю. Кожанов вместо мониторов к плавучим батареям перешёл?
- Да.
- Получается, эти батареи от обычных сухопутных отличаются только тем, что плавают? Капитанов, боцманов, лево на борт, право на борт, ничего этого нет? - давил, уточняя, Ворошилов.
- Про капитанов и боцманов не знаю, врать не буду. А в остальном не совсем так. Пушки, во-первых, как вы сказали, плавают далеко не всегда. Это орудия береговой обороны, 130-ти и 180-ти миллиметровые, которые, при нужде, можно использовать на сухопутном ТВД в составе речных флотилий. Кстати, если бы моряки не поленились 180-ти миллиметровки подтянуть, образец сейчас, кажется, на Ржевке отстреляли, и артиллерийских наводчиков оснастить как это изначально задумывалось, то Будённому вообще пришлось бы не сладко.
- Значит это ещё не всё? Ещё какие-то сюрпризы есть?
- Ну, сами посудите, товарищ маршал. Морские орудия мощные, дальнобойные, но куплено это ценой ресурса ствола. 130-ки, например, до смены лейнера 200-250 выстрелов выдерживают. А обычные 122-мм гаубицы - несколько тысяч. Поэтому использовать огонь морских пушек надо по важнейшим целям - огневым средствам и штабам противника. Для чего нужны хорошие средства разведки этих целей. Сейчас разведка только визуальная. А уже в следующем году, когда Сталинградский тракторный даст легкобронированный плавающий вездеход, будет ещё и инструментальная. Оптическая, акустическая и радио. Поэтому и говорю, что 180-ки, простреливающие прорыв Будённого насквозь, сами находясь от линии фронта минимум в 20-ти километрах, расстреляли бы штабы "красных" и огневые позиции их артиллерии вообще безнаказанно. Достать их нечем. А если вдруг и появится у врага что-то дальнобойное, засечёт он огневые, то сменить их дело десяти минут. Вот и получается, что, например, разведка выдала целеуказание батарее 130-миллиметровых пушек, те за минуту отстрелялись, выпустив 20-30 снарядов, и тут же, не дожидаясь ответа, быстро сменили позицию. А противник как раз попал под первый, самый губительный артналёт, когда ещё никто спрятаться, попросту, не успевает.
- Вот, значит, как, - усмехнулся маршал. - Ну, а авиация? Авиация прилетит и разбомбит к чертям!
- А чего ж тогда не разбомбила? Только ведь учения кончились? А потому не разбомбила, что где точно находится цель - неизвестно. Доразведка в любом случае нужна. Вот и получается, что скрытно, на бреющем, не подкрадёшься, поскольку ни черта не видно. С большой высоты тоже не рассмотришь, пушка всё-таки не линкор, да и замаскирована. Вот и получается, что летят штурмовики на уничтожение батарей на высоте километра-двух, легко засекаются постами ВНОС, которые наводят на них истребители, и как раз в зоне эффективного огня 25-мм зенитных автоматов. На что те автоматы способны, вы, товарищ нарком, видели. Ловушка с приманкой в итоге, а не лёгкая цель.