- Я не понял, товарищи, он хочет принять Испанию в состав СССР? - недоумённо спросил нарком обороны Ворошилов, видимо, просто не успевая раскладывать у себя в голове поступающую информацию по полочкам.
- Да нет же! - воскликнул я с досадой. - Понятно, что делать это опасно и вовсе незачем. Мы туда, хотим того или нет, уже влезли. И победить не можем. Никто, ни фашистские государства, ни другие буржуазии не заинтересованы в сохранении республики и явно или опосредованно поддерживают националистов. Силы слишком неравны, плетью обуха не перешибить. Зато мы можем официально заключить с республикой договор о взаимопомощи и помочь им довоеваться до такого состояния, что ни о каком нападении на Францию с тыла, коли уж вы так о ней заботитесь, не будет идти и речи. Раздуть масштаб войны и увеличить её сроки до такой степени, чтоб победа националистов стала пирровой, а Испания превратилась в руины и пепелище, как бы жестоко это сейчас не звучало. Можно даже оружие не продавать, а сдавать в аренду с последующим возвратом или полной оплатой после войны, сбросив эксплуатацию и ремонт на заказчиков и обязав их выплачивать полную стоимость только в случае безвозвратных потерь. Таким путём за те же деньги мы сможем предоставить оружия больше, нежели обычным порядком. Понятно, это касается сложных образцов вооружения и техники, а не винтовок. Главное рассчитать так, чтоб ресурсы у республиканского правительства не закончились раньше, чем они с нами рассчитаются. Но на это у нас целый Генштаб есть.
- Этак, товарищ Любимов, вы нас совсем разорите, - усмехнулся Сталин. - Получается, что свергнутое, по вашему прогнозу, республиканское правительство должно будет с нами за оружие, доставшееся в результате проигрыша войны националистам, сполна расплачиваться. Белые в Крыму вон сколько всего побросали. Не сходятся у вас концы с концами.
- Очень даже сходятся, товарищ Сталин. Что-то мне подсказывает, что тот семитонный Виккерс, что в тридцатом году купили, сильно дороже, чем серийный Т-26 обошёлся. Поэтому и в Испанию оружие надо по мировым ценам продавать или сдавать в аренду, а не по нашим внутренним. Уже на этом в прибытке будем. К тому же у нас уже сейчас полно всего, что к следующей мировой войне устареет или уже устарело. Взять хоть те же наши танки с противопульным бронированием. Да и про Крым вы тоже кстати вспомнили. Лишаемся нестандартного или бывшего в употреблении, зато получаем ресурсы, правильно применив которые, приобретём то, что надо. А неоплаченный остаток... Что ж, долг испанского правительства. Какого - непринципиально. Если откажутся - будет, что предъявить националистам потом. В то, что такой момент настанет, как и в нашу окончательную победу, верю безоговорочно.
- Раз товарищ Любимов так искренне верит в конечную победу коммунизма, - истолковал Киров мои слова по-своему, - то не погорячились ли некоторые другие товарищи, записывая его в подрывные элементы? Конечно, высказывания о принятии папы в ВКП(б) ни в какие ворота не лезут, но ведь у нас достаточно в партии людей, которые могут удержать горячие головы от крайностей. Ведь товарищ Любимов, пользуясь своим авторитетом в "новой оппозиции", не стал вбрасывать в массы свои идеи, что могло бы повредить делу, а пришёл с ними к своему шефу, как к старшему товарищу. Это уж совершенно однозначно говорит об ответственности товарища Любимова перед партией и советским народом. Считаю, критику конструктивной, надо её принять и, вычленив из многих слов рациональное зерно, внести поправки и дополнения в проект конституции.
- Вам, товарищ Киров, партия поручила эту работу, вы ей и займитесь. А мы поможем, - задумчиво кивнув, сказал Сталин. - Критику обязательно учесть нужно. Особенно в испанском вопросе. Действия с позиции советского государства могут помочь решить дело с французами. А товарищ Любимов пусть погодой занимается. Есть мнение, что после парада и переговоров с французской делегацией некоторые вопросы обсуждать будет более конструктивно. Предлагаю переговоры членов ЦК с представителем оппозиции отложить на этот срок и продолжить в более ясной обстановке.
Я ожидал, что сейчас, как обычно, своё мнение выскажут все четверо, но Берия с Ворошиловым промолчали. Формально они могли возразить, два голоса против двух, но до меня вдруг дошло, что нас здесь пятеро! Осознав эту мысль я едва не задохнулся от внутреннего восторга, стараясь, чтобы мои переживания не отразились на лице. Пешка "на шару" пролезла в ферзи!
- У меня есть ещё один вопрос, товарищи, - заявил я, решив, что железо надо ковать пока горячо. - На отдалённую перспективу.
- Ну, говори уж, всё равно распорядок на день к чёрту летит, - подначил меня Киров.
- У нас намечается проблема. Точнее, эта проблема пока только у меня, но вскоре может появиться и у других. Мне некуда с толком потратить честно заработанные деньги.
- Сколько волка не корми, а товарищ Любимов всё о капитале... - покачал головой маршал Ворошилов. Да и другие товарищи посмурнели.
- Вы, товарищ маршал, хоть буржуем меня обзовите, проблемы это не решит. Очень скоро трудящиеся-передовики станут задавать те же вопросы. На какое-то время положение может спасти демпфер в виде облигаций государственного займа. Но в конечном итоге всё равно сбережения надо будет отоваривать.
- Вы хотите сказать, что партия должна скорректировать планы индустриализации и уделить больше внимания выпуску потребительских товаров вместо ускоренного развития базовых отраслей промышленности? - спокойно, но вместе с тем недоверчиво, будто не ожидая такого именно от меня, спросил Сталин. - И это, как вы сами говорите, накануне большой войны?
- Не совсем так. Предлагаю рассмотреть следующий вариант. Сейчас советское народное хозяйство почти полностью централизовано и всесоюзные хозяйственные органы несут полную ответственность за снабжение населения потребительскими товарами. Если вдруг окажется, что товаров не хватает, то и вина будет возложена на руководство СССР, - я издалека начал обрисовывать текущую ситуацию, заострив внимание именно на негативных моментах, а потом перешёл к главному. - В связи с этим встаёт вопрос. Не слишком ли много руководство СССР на себя берёт? Может лучше передать часть работы, и ответственности за эту работу, в какие-то другие руки? Задумайтесь, ведь никто лучше самого потребителя не знает, что и в каких количествах он желает потребить. Пусть тогда сам и формирует промышленность, выпускающую потребительские товары! Пусть будет, назовём условно, социалистическая государственная биржа, на которой нуждающийся, например, в велосипеде, может разместить заявку на строительство велозавода и купить его акции. Когда наберётся нужная сумма, завод будет построен и в магазине появятся желанные велосипеды. В противном случае потребитель, оставшись без велосипеда, сам будет виноват, что не позаботился о заводе, а отнюдь не центральные советские органы. Правительство СССР, соответственно, всегда может отследить ситуацию и тоже приобрести акции предприятий, в которых оно заинтересовано, стимулируя те или иные направления. Это всё очень приблизительно, детали надо уточнять и притирать, но считаю, народу обязательно надо предоставить законную конституционную возможность управлять своими сбережениями в конкретных, понятных каждому, целях. Стоит об этом подумать? Ведь сразу трёх зайцев одним выстрелом убьём! Снимем с правительства СССР полную ответственность за производство товаров для населения. Раз! Вовлечём в экономику деньги, которые могут и в матрасы зашить. Два! И, в конечном итоге, обеспечим население промтоварами за его же счёт. Три! Не считая того, что широкие его слои будут проявлять живой и деятельный интерес к советской экономике, что неминуемо должно сказаться положительно на её эффективности и качестве жизни советского человека. Это, можно сказать, четыре.