- 8-9 узлов в подводном и узлов 12-13 над водой, - сказал кто-то из-за спины.
- Отлично, этого достаточно.
- Вовсе нет, - возразил уже другой простуженный голос из-за спины. - Мы упростим конструкцию лодки, делая реверанс судостроителям, но флот такую субмарину не примет. В боевом плане увеличение времени пребывания под водой и уменьшение времени на зарядку батарей не так важны, как непосредственное взаимодействие с эскадрой.
- Значит, кроме этого, надо взять чем-то другим, чтоб переделка себя оправдала. У "С" четыре торпеды в носовом залпе? Этого мало для поражения маневрирующей цели, какой является боевой корабль, - стал продвигать я свою теорию, которую изложил наркому ВМФ ещё год назад, - поэтому сделаем так. Во первых, изменим форму кормовой части лодки, чтоб разместить там только один электромотор. Двигатели этого типа надёжные, из строя выходят редко. По крайней мере, я до сих пор о таком на нашем флоте не слышал. А при повышении мощности удельные габариты и вес снижаются. Выгоднее иметь один мотор на 1600, чем пару на 800 лошадиных сил. В ту же копилку винты, валы и дейдвуд. Судостроители должны быть в восторге. А мы часть высвободившихся резервов веса направим не только на повышение времени пребывания под водой, но и на усиление вооружения лодки внешними торпедными аппаратами. Разместить их можно над прочным корпусом в надстройке, слегка её увеличив, позади рубки, чтобы вес дополнительных аппаратов пришёлся на моторный отсек. Стрелять вперёд с растворением. Если влезут, то цугом за ними ещё пару аппаратов воткнуть. Это уже восемь торпед в носовом залпе.
- Там же 45-миллиметровое орудие, - напомнили мне, но спорить с волей начальника поостереглись.
- Правильно! Орудие! Убираем его из проекта как бесполезное и по кораблям, и по авиации. Заменим на турель на ограждении рубки и крупнокалиберный пулемёт, который хранить будем тут же в герметичном футляре. Потом, в проекте заложена пушка в 100 миллиметров. Поскольку артиллерийские баталии для лодки маловероятны, а нужна она, по большому счёту, только для экономии торпед во время охоты за транспортами, то не будет большой беды, если мы заменим её на более лёгкое орудие. По совести говоря, я бы вообще никаких пушек на лодку ставить не стал, но моряков здесь словами не убедишь. Что у нас там есть из этого "поменьше"? Только 76-миллиметровая зенитка. Отлично! - последняя оценка невольно вырвалась у меня вовсе не из-за того, что я был так уж рад этой зенитке, а потому, что мне вспомнилась история эволюции орудия. - Она, наверное, втрое меньше "сотки" весит, но заложите на всякий пожарный к её весу резерв в десять процентов. А с боекомплектом, так вообще красота. Вместо бесполезной артиллерии впихнём в проект ещё пару внешних ТА в надстройке в носу. Итого, десять торпед в залпе! Вот это называется качественно новым проектом ПЛ, а не ваш скороход. Ни одна наша лодка не обладает огневой мощью, необходимой для уничтожения маневрирующих боевых кораблей, а этот проект обладает! Вот так мы и будем давить на управление кораблестроения флота!
- Но у нас нет для лодок таких внешних аппаратов, а управление кораблестроения чётко требует установки только существующих образцов вооружения.
- Значит, внешний торпедный аппарат вам предстоит создать в первую очередь!
Я обвёл взглядом присутствующих, сообразивших, что гражданин начальник закусил удила и понёс, поэтому сомневаться в гениальности его ЦУ на данном этапе, без весомых аргументов, расчётов и доказательств, не следует.
- Вот и отлично. Раз задача ясна, приступайте, - скомандовал я и отправился налаживать отношения с руководством завода. Ругаться с директором и, тем более, просить его о чём-то я не стал. Зачем, если есть такие же человеконенавистнические способы договориться, какими он моё спецКБ с завода выживает? Я, всё честь по чести, нанёс визит начальнику охраны завода и выправил всем своим бойцам постоянные пропуска, чтобы сами, будто в тюрьме, не сидели. Отказывать капитану Любимову он не рискнул, но по команде наверняка доложил. Следующей ключевой точкой, которую я посетил, стала столовая. Заправлявшая там повариха, вопреки всем стереотипам, тощая, как "супермодель" человека 21-го века, получила от меня порцию комплиментов, касающихся разнообразия и качества пищи. С обещанием не забыть её в Москве и обязательно рассказать товарищу Орджоникидзе какие замечательные люди работают в его наркомате не только на производстве, но и в обсуживающих это самое производство учреждениях. А уж произведение кулинарного искусства, которым несомненно являлась её каша, я обязательно прихвачу с собой, чтобы нарком лично мог снять пробу и убедиться в справедливости моих слов. Пришлось даже демонстративно, с блаженной улыбкой, лично пожевать комбикорм, но чего только не сделаешь ради того, чтоб довести до нервного срыва ближнего своего! После чего сразу уехал на попутке в Горький, в областной УНКВД, где без проблем договорился об эвакуации и временном размещении больных в тюремном стационаре. В Сормово возвращаться не стал, порой молчание стоит больше, чем любая ругань и даже прямые угрозы. Пусть теперь некоторые ответственные товарищи себе ногти до локтей сгрызут, ожидая, во что им мой визит на завод встанет. А на сладкое, лично для себя, я задумал обязательно добиться через Кожанова постройки хоть одной лодки, по уже готовому проекту спецКБ. Заведомо для Сормовского завода неподъёмному. Договариваться надо, товарищ директор, а не гнобить людей вплоть, чуть ли не до физического уничтожения.
Эпизод 5.
Что мне делать в Москве перед самым Новым годом? Конечно же совершенно нечего, если в Ленинграде в Крестах шарага артиллеристов, бывших конструкторов завода "Большевик"! И ЦКБС-1, название которого я решил из соображений секретности не менять, пусть враги думают, что у нас всё по прежнему. Занимает не один, а целых два этажа в том же крыле тюремного корпуса. Если так дела и дальше пойдут, ленинградским чекистам уголовников негде содержать станет. Да и новогодние подарки родным и близким лучше привозить издалека, чтоб наверняка не попадались на глаза раньше, чтоб сюрприз был. Ведь я мастер по сюрпризам! Вот, свалился как снег на голову старшему сержанту ГБ Светличному, теперь курирующему сразу два спецКБ, прилетев утренним рейсом из Горького в Ленинград. Да ещё не отойдя от "сормовских" впечатлений. Впрочем, мой ставленник в бывшей столице выглядел полной противоположностью Ягину, как бы подчёркивая свою фамилию, весь изнутри лучился и казался самым счастливым на Земле человеком. И ничто не могло его расстроить. Даже то, что начальник тюрьмы, лично встретив меня на КПП, сразу же "накапал" на моего куратора. Мой подчинённый нашёл способ поощрения спецконтингента, сидевшего "без права переписки", передавая на словах весточки от родных, благо все были местные. Букве закона это не противоречило, но вот духу... Пришлось поставить на вид и запретить.
- Товарищ капитан, но вы же сами...
- Когда это было? И потом, товарищ старший сержант, на острове надо мной начальников не сидело. Информаторы не в счёт, потому, как тут делу можно ход дать, а можно и под сукно положить. А здесь начальник тюрьмы - лицо при исполнении и реагировать я обязан. Поэтому - прекратить!
Светличный ответил "есть!", но вижу по глазам, рьяно исполнять не собирается. Оно и понятно, сам сюда просился, а я назначил, зная, что у этого, кроме всего прочего, студента-заочника со вполне определённой предрасположенностью ко всему стреляющему, личный интерес. Мизинец дам на отсечение, что поощрял он не только за хорошую работу на ниве проектирования артсистем, но и за репетиторские услуги.
- В отношении особо отличившихся добросовестных работников напишешь представление, на изменение режима содержания. Я подпишу, хоть твои и так здесь как сыр в масле катаются.
Последнее было правдой, видимой невооружённым глазом. ЗК в костюмах, сорочках, благоухающие парфюмом, про чистоту и бритьё даже говорить смешно. Трудовая интеллигенция! Чёрную икру ложками не кушают, но меню заказывают себе индивидуально. Всё ради обеспечения плодотворного рабочего процесса!