- Снаряды, снаряды бронебойно-фугасные! Сколько можно тянуть уже, пусть принимают.
- Снаряды твои по результатам зимних стрельб всего 45 миллиметров показали, а летом семьдесят...
- А обычные бронебойные для полковух - двадцать. Хватит уже нос воротить, всё равно те шрапнели сейчас как учебные используют. Это я ведь тебе, Иван Кузьмич, говорю. Ты же тоже для морской пехоты и бронекатеров их не берёшь! Сколько можно уже!
- Гексогена маловато у нас, почти совсем нет, для другого, более важного дела нужен.
- Логика... Нет - значит надо сделать так, чтоб был! А то снарядов нет, стало быть, и гексоген для них не нужен? Принимай, говорю, и вопрос ставь об увеличении выпуска взрывчатки.
- Не в то я положении, что сейчас вопросы ставить. Один у меня вопрос. Да и без того, аппетит у тебя разыгрался. Не ровён час, танком тем всерьёз заниматься придётся тебе. Отдав такое, просто так не слезут.
- Какая нам-то в том печаль. Тебя снимут, мой отдел Берия тоже разгонит за неудовлетворительные хозяйственные показатели. Сообразил ведь, что политикой меня не проймёшь, если я всё больше по хозяйству, вот и давит теперь на этом поле. Представляешь, выспросил меня о планах, я ему про малый мотор сказал, ведь у нас сверхмощными увлеклись, а этот вопрос упустили. И что ты думаешь? Автомобильный главк Лихачёва спустя неделю всесоюзный конкурс объявил именно на такой мотор! Без грузин явно не обошлось.
- Радоваться надо, видишь, как твой нарком тебе помогает.
- Плохо ты Лаврентия Павловича знаешь, Иван Кузьмич. По всему выходит, что пролетаю я мимо этого конкурса. Нет у меня сейчас времени малым мотором заниматься. Теперь ещё танк этот, будь он неладен. Мне не жаль, ты не подумай. Рад, что стране дадут нужную технику, пусть не я, так кто-то другой. Но Берия ведь именно мои планы сорвал, какие бы они ни были. Отнял, получается, перспективное направление. Соберёт сейчас бумажки, подобьёт расходы и приказ даст расформировать, потому, что себя не окупаю.
- Ладно уже, - поморщился Кожанов, - без тебя тошно. Если у тебя всё, то забирай свои игрушки и иди. Дай отдохнуть.
- Это, товарищ флагман флота первого ранга, - перешёл я на официальное титулование в ответ на откровенное выпроваживание меня хозяином, - тебе подарок. И напоминание. А у меня этого добра хватает.
- Кстати, у тебя с женой как?
- А что у меня с женой?
- Да вот, смотрю, подводное ружьё двуствольное. Пулемёт, опять таки, двуствольный. Наводит меня это на мысль...
- Опять про книжку умную заливать будешь?! - достал своим Фрейдом до печёнок, честное слово! - Не надейся, нас с тобой не расстреляют. Подумаешь, устроили общими усилиями маленькую такую вторую мировую войну! А на лесоповале я тебе всё припомню, и пулемёт, и торпеды, и о чём ты там ещё говорил!
- Что, неужели я так часто...
- Постоянно! - почти крикнул я и хлопнул, выходя, дверью.
Эпизод 16.
Первое апреля - день смеха, радости и веселья. И начался этот месяц с радостного события. Маршала Ворошилова выписали из Кремлёвской больницы и тут же, большинством голосов в ЦК, отправили в отпуск. Обстановка в мире нервная, нельзя пока товарищу приступать к работе. Вздумавшее выступать республиканское правительство Испании Сталин прижал, пригрозив прекратить все поставки и арестовать, как французы, остатки золотого запаса, если те ещё хоть раз позволят себе выпады против компартии Испании. Вместе с тем, пришло понимание, что зарвались, поэтому флот и советские полноценные боевые части с Пиренеев выведут в ближайшее время, так или иначе. Сейчас у Иосифа Виссарионовича задача - подороже этот вывод продать. Поэтому в Лондоне, в комитете по невмешательству в испанские дела, идут тяжёлые переговоры. О том, что любые иностранные части, как бы формально они не назывались, следует вывести, согласны все. Интрига закручивается вокруг того, как выводить, с оружием или без. Итальянцы настаивают на безоружном выходе. Понятно, отхватив по полной программе во время трёхдневного второго штурма Кадиса, больше не хотят иметь дело с русскими на сухом пути, а возможности доставлять помощь франкистам резко сужены. Лидер "Лениград" за зиму так засеял подходы к бискайским портам минами, что туда только сумасшедший сунется, а тральщики националистов ничем не лучше и не многочисленнее республиканских. Остаётся только португальский маршрут. Но если удалить итальянское оружие вместе с экспедиционным корпусом с театра военных действий, то его появление там вновь будет означать, что можно ставить вопрос в Лиге наций о международном контроле португальских портов ради пресечения контрабанды. Поэтому и настаивает представитель СССР на выводе со всем вооружением, своё мы так и так оставлять там не собирались. И ещё прозрачно намекает, что пока они там рассусоливают, "республиканцы" могут ненароком взять и Эль-Ферроль, в таком случае помогать немцам и итальянцам через короткое время будет попросту некому. Как ни странно, в этом вопросе у СССР очень влиятельные союзники - Великобритания и следующая в её фарватере Франция. Англичанам базы, фактически, советского флота в Гибралтарском проливе, береговые 15-ти дюймовые батареи, простреливающие его насквозь - как нож острый. Все силы готовы приложить, лишь бы русские убрались побыстрее восвояси. Успех советской "дипломатии добровольцев" за последние полгода налицо - ставки подросли и сейчас уже никто не оспаривает право законного правительства Испании закупать оружие за рубежом. Кроме всё тех же итальянцев, на позицию которых, из-за их выдающихся военных успехов, мало кто обращает внимание. Способствует таким настроениям в международной сфере и неспособность республиканцев эффективно распорядиться той помощью, что поступает из СССР. До сих пор собственным войскам законного правительства не удалось ни одного наступления на силы мятежников, несмотря на превосходство в танках и авиации. Баланс сил на Пиренеях сохраняется и война, кажется, может длиться бесконечно долго.
А ещё в этот день товарищ Берия объявил мне благодарность, жаль, что не за взлетевший утром ТБ-3 с тремя обычными АМ-36 и одним не совсем обычным, оснащённым ТКЛ. То есть турбокомпрессором Люльки. Стендовые испытания завершены, выявленные огрехи исправлены, пришла пора вставать на крыло. Если нормально отлетает на высотах до шести тысяч, переставим на БОК, высотный самолёт с гермокабиной, развитие РД, и будем "щупать" потолок. А благоволение наркома на меня снизошло по представлению моего бывшего начальника, уже майора госбезопасности Косова. За сеть "автосервисов" за бугром, видимо, принесшую хороший улов. Жаль, что детали мне знать не положено, хоть и интересно до безумия, ведь некоторые причастные и ордена получили. И упрёки за бесхозяйственность со стороны Лаврентия Павловича в мой адрес прекратились, после известий о "пакете", который я пропихнул через Кожанова. Конечно, ПЛ на боевые испытания в Испанию теперь не попадёт, но зато попадёт на войсковые в Батумскую бригаду. На мой взгляд - ничем не хуже с точки зрения принятия на вооружение. А с точки зрения секретности - даже лучше. Нарком обнадёжил меня готовностью, в случае, если морская пехота примет пулемёты для себя, присоединиться. Вот в этом Лаврентий Павлович весь - дело на первом месте, несмотря на личные симпатии и антипатии. В ответ я, расчувствовавшись, волевым решением назвал 88-миллиметровую советскую зенитку ЛБ. Понятно, что эта аббревиатура означает.
А вот как обозвать изделие Дыренкова, которое в самую распутицу, к середине апреля, наконец привезли на Красноармейский полигон в Подмосковье, не только я взять в толк не могу. Самоходная пушка? Слишком много. Механизированная пушка? Белиберда какая-то. Да и нет полной уверенности, пушка ли это вообще, или всё-таки гаубица. Поэтому, не углубляясь в детали, по документам она проходит под индексом завода "Баррикады" Бр-21. Столкнувшись с тем, что не могут выполнить ультимативное требование наркома обороны Ворошилова в кратчайший срок довести пушку Бр-2, осознавая приближение северного пушного зверя, инженеры сталинградского артиллерийского завода совершили "финт ушами". Не знаю, кому из них пришла в голову светлая мысль при взгляде на скопившиеся бракованные стволы 152-х миллиметровки, но идея оказалась "золотой". Рассверленный до калибра 180 миллиметров, этот ствол не требовал уравновешивающего механизма, который был больным местом исходной Бр-2. Мог вести огонь 100-килограммовыми морскими снарядами от Б-1 на дальность 20 километров, а "родными", специально для Бр-21 изготовленными 80-килограммовыми с повышенным коэффициентом наполнения - на 24 с половиной. Таким образом, по весу снаряда это орудие сравнялось с гаубицей Б-4, а по дальнобойности - с пушкой Б-7. Чего и хотел Ворошилов. При этом орудие продемонстрировало уникальную кучность, которую сами создатели не могли объяснить.