Ксюша повернулась было, чтобы открыть дверь в кабинет, и остановилась в нерешительности. А вдруг Игорь Владимирович подумает, что она опять пришла просить исключения? Нет, нет, он не должен так подумать. Надо только объяснить ему, что Тиме плохо, что сам он не может прийти. И Тима не такой, как все… Вот бы показать Игорю Владимировичу Тимины картины, он бы сразу все понял.
Ксюша решительно приоткрыла дверь пошире и просунула в кабинет голову.
— Игорь Владимирович, можно… я на минутку.
— Как? Ты еще здесь? Почему ты не ушла?
В голосе главврача звучало недовольство, но Ксюша не отступила. Теперь-то она была уверена, что правда на ее стороне.
— Я ушла, то есть я не совсем ушла, — быстро заговорила она, — у меня к вам дело, очень-очень важное дело.
Ксюша вошла в кабинет и прислонилась спиной к косяку.
— Понимаете, есть один мальчик, Тима… Он ужасно хороший художник, просто как самый настоящий и еще лучше! Только у него ноги не ходят… совсем.
— Как не ходят? — спросила Софья Семеновна. — От рождения или после болезни?
Ксюша, недоумевая, посмотрела на докторшу. Разве это так важно? Тем более, что ни Санька, ни тетя Наташа об этом ничего не говорили.
— Я не знаю… Но ведь это все равно, правда? Его можно вылечить? Он… он даже в школу не ходит. Все ходят, а он нет.
Игорь Владимирович нахмурился, постучал пальцами по краю стола и взглянул на Софью Семеновну, точно спрашивая: «Ваше мнение?»
— Сколько лет мальчику? — спросила Софья Семеновна.
— Не знаю… я его не видела. Я только картины его видела. Он Саньке и другим ребятам полные стены надарил. Но я все, все про него узнаю, если надо. Помогите Тиме, пожалуйста.
Игорь Владимирович прошелся по кабинету, покачивая своей лохматой головой. Потом остановился перед Ксюшей и несколько секунд разглядывал ее. Точно смотрел, смотрел и вдруг увидел.
— А ведь мы с тобой еще не познакомились. Как тебя зовут?
Ксюша оробела: неужели откажет?
— Ксюша, — пробормотала она и поправилась: — Ксения Ермакова. Это по-настоящему если.
Игорь Владимирович подошел к столу, вырвал из календаря листок и что-то быстро написал.
— Держи, Ксения Ермакова. Здесь телефон. Пусть мать мальчика позвонит мне.
Ксюша чуть не захлопала в ладоши от радости, но вовремя спохватилась, спрятала листок в карман шубы и вприпрыжку понеслась сначала по коридору, потом по двору к проходной.
XIV. Утро
Зеленый дракон с красной пастью, с глазами-блюдцами гнался за Наташей по лесу. Наташа бежала, размахивая руками. На голове у нее белела круглая докторская шапочка. «Ксюша-а-а!» — кричала Наташа. Ксюша испуганно металась, натыкалась на сосны. Наташа в беде, Наташа в беде… ее надо спасти! Наконец Ксюша выбралась на полянку и бросилась дракону наперерез. Вот сейчас она схватит его за крыло и спасет Наташу… Но дракон вырвался, взвился над лесом и запел: «На зарядку, на зарядку…» Ксюша тоже взлетела высоко-высоко. Лес остался где-то там, внизу, и кружился, уходя вдаль, словно Ксюша все еще смотрела на него из окна самолета. Дракон дыхнул Ксюше в лицо живым теплом и закричал: «На зарядку — становись!»
«Это сон, это просто сон», — подумала Ксюша еще во сне и проснулась.
Большой рыжий пес стоял на тахте передними лапами и смотрел на Ксюшу влажными карими глазами.
Собака? Откуда она взялась? У них же нет никакой собаки… Может, папа привез… Ой, это же Мишка! «Мишенька…» — Ксюша обхватила Мишкину морду руками и прижала ее к себе. Пес счастливо взвизгнул и лизнул Ксюшу в щеку.
Ничего себе, заспалась… Все на свете забыла. Они же с мамой в Ленинграде, спят в Санькиной комнате, а сам Санька ночевал в комнате родителей на раскладушке…
В комнате было совсем светло. Солнечные лучи квадратом лежали на подоконнике. А из-за окна, снизу шел слитный гул, словно там была не улица, а цех бумажной фабрики…
За стеной, в соседней квартире, громко играло радио. Наверное, соседи всей семьей делали утреннюю зарядку.
Сколько же сейчас времени? Наверное, много. Странно, почему мама не разбудила ее? У них же сегодня столько дел! Эрмитаж один чего стоит. Он, наверное, как сказочный дворец, весь из белого мрамора… А на Невском везде красные флаги, раз в этом городе родилась революция.
Ксюша взглянула на стол. Санькиного портфеля не было. Значит, он уже ушел в школу. Вот бы посмотреть хоть одним глазом, что делается сейчас в Ксюшином классе… Софья Петровна, конечно, очень удивилась, что Ксюша так внезапно улетела в Ленинград. И все ребята удивились. Интересно, Наташка тоже удивилась, или нет? Раньше, до ссоры, они даже на один день не расставались просто так… Может быть, Наташа все-таки скучает без нее? А если нет? Ну и пусть. Пусть даже радуется, что Ксюша уехала…