Шум двигателя не позволил Таннеру ответить. Как бы ни был он разгневан, сейчас он испытал благодарность. Патрульная машина Сэддл-Уолли подлетела к вокзалу и остановилась в десяти ярдах от них.
Из машины выскочили Дженкинс и Макдермотт. Дженкинс держал наготове револьвер.
— Все в порядке? — Он подбежал к Таннеру. Макдермотт оказался около лимузина и стал тихо разговаривать с мальчиком на заднем сиденье.
— Мы нашли у вас в спальне записку. Чисто случайно... Мы считали, что должны вернуть вам ваше имущество.
— Наше... что? — Элис Таннер уставилась на полицейского. — Какое имущество?
— Два телевизионных приемника, драгоценности миссис Таннер, серебряную коробочку, наличность. Список у нас в машине. Мы еще не знаем, все ли нам удалось разыскать. Машина была брошена в нескольких кварталах от вашего дома. Они могли взять и что-то еще. Вам придется проверить.
Таннер передал дочку Элис.
— О чем, черт побери, вы толкуете?
— Вас ограбили. Должно быть, ваша жена вернулась домой, когда грабители занимались своим делом. Ее и детей одурманили газом в гараже... Тут действовали профессионалы, нет сомнения. Методы, типичные для них...
— Вы врете, — тихо сказал Таннер — Там ничего не...
— Прошу вас! — прервал его Дженкинс. — Главное теперь — ваша жена и дети.
Словно получив сигнал, Макдермотт крикнул из лимузина.
— Я хотел бы отвезти мальчика в больницу. И поскорее!
— О, Господи! — Элис Таннер кинулась к машине, неся на руках дочь.
— Пусть Макдермотт отвезет их, — сказал Дженкинс.
— Как я могу довериться вам? Вы мне соврали. У меня в доме ничего не пропало. Никаких телевизоров, вообще не было следов грабежа! Почему вы мне врете?
— Сейчас не время все выяснять. Я отсылаю вашу жену н детей с Макдермоттом, — быстро ответил Дженкинс.
— Они поедут со мной!
— Нет, они не поедут. — Дженкинс чуть приподнял пистолет.
— Я убью вас, Дженкинс.
— Тогда кто же будет между вами и «Омегой?» — спокойно спросил Дженкинс. — Подумайте как следует. Фассет уже едет сюда. Он хочет видеть вас.
— Прошу прощения. В самом деле, я ужасно виноват перед вами. Больше этого не будет, этого не может больше произойти.
— Так что же случилось? Где же ваша хваленая защита?
Ошибка расчетчиков, составлявших расписание охраны вокруг нас, которую не успели обнаружить. Это правда.
Мне нет смысла врать вам. Я один несу ответственность за все.
— Вас здесь не было.
— И тем не менее я за все отвечаю. Я руковожу этой командой, которая занимается «Ремнем». «Омега» заметила, что в линии охраны образовалась прореха — чисто случайно, не более пятнадцати минут — и тут же воспользовалась ею.
— Я не могу принять ваши объяснения. Вы рисковали жизнями моей жены и детей!
— Заверяю вас, нет ни малейшей вероятности, что это повторится. Кроме того, если, конечно, это может вас успокоить, — сегодня днем мы получили лишнее подтверждение, что «Омега не убивает. Терроризирует — да. Но не убивает.
— Почему? Потому что вы так утверждаете? Меня на это не купить. Сообщения о действиях ЦРУ читаешь как историю болезни. И давайте поставим все на свои места — вашим решениям я больше не подчиняюсь.
— Да? Неужто?
— Да.
— Не будьте дураком. Если не ради себя, то хотя бы ради вашей семьи.
Таннер встал и подошел к окну. Сквозь жалюзи он видел двух человек, которые стояли на страже у окна мотеля.
— Я увезу их отсюда.
— Куда вы направитесь?
— Не знаю. Просто мне стало ясно, что оставаться тут я не могу.
— Вы считаете, что «Омега» не выследит вас?
— Зачем... им это надо? Я не имею к вам отношения!
— Они этому не поверят.
— Тогда я разъясню им это!
— Вы собираетесь давать объявление в «Таймс»?
— Нет! — Таннер резко повернулся и ткнул пальцем в человека из ЦРУ. — Это сделаете вы! Пусть даже вам этого не хочется. Потому что в противном случае я расскажу всю историю об этой операции и о вашем головотяпстве, и уж выставлю в таком свете, что вас будут полоскать по всем телевизионным линиям страны. И этого вы не переживете.
— Как и вы, поскольку вас прикончат. И вашу жену. Вашу дочь, вашего сына... все они будут мертвы.
— Вы не имеете права угрожать мне...
— Да ради Бога, — взорвался Фассет, — посмотрите же вы, что на самом деле происходит! — Внезапно он понизил голос и поднес руки к груди, говоря медленно и раздельно. — Взять хотя бы меня... Моя жена была убита в Восточном Берлине. Не было ни малейшей причины убивать ее, если не считать, что она была замужем за мной. Мне... преподали урок. И за него заплатила жизнью моя жена. Так что не надо выступать с такими заявлениями. Пока я здесь, вы будете в полной безопасности. Пусть даже вам так не кажется.
Таннер был ошеломлен.
— Что вы хотите сказать?
— Говорю вам, что вы должны делать все, как и запланировали. Мы вплотную приблизились к ним. И я хочу заполучить «Омегу».
— Вы не можете заставить меня, и вы это знаете!
— Нет, могу... потому что, если вы откажетесь, если вы попытаетесь исчезнуть, я сниму всех агентов из Сэддл-Уолли. Вы останетесь один... и не думаю, что вам самому удастся справиться с ситуацией, в которую попадете.
— Я увезу отсюда свою семью...
— Не сходите с ума! Мы допустили небольшую ошибку в расчетах, и «Омега» сразу же приступила к действиям. Это означает, что, кем бы он ни был, «Омега» встревожена. Она очень обеспокоена и поэтому решила действовать быстро и решительно. И как вы думаете — сколько у вас есть шансов уцелеть в такой ситуации? На что вы обрекаете вашу семью? Да, мы признаем, что сделали ошибку. Но больше мы их не допустим.
Таннер понимал, что Фассет прав. Если он сейчас отвергнет его предложение, то никоим образом не сможет контролировать ситуацию.
— Я надеюсь, вы не собираетесь попусту болтаться здесь, не так ли?
— Разве вы чувствовали себя как на минном поле?
— В общем-то нет... во всяком случае, до сегодняшнего дня. Что, собственно, произошло?
— Тактика терроризма. Невзирая на лица. Даже в том случае, если вы не имеете ни к чему отношения. Мы-то понимаем, что произошло, и подготовили соответствующее объяснение. Мы изымем некоторые из ваших вещей — мелочи, вроде драгоценностей, пока все не уляжется. Чтобы все было совершенно естественно.
— То есть, предполагается, я тоже должен буду придерживаться версии «ограбления»?
— Конечно. Так будет куда безопаснее.
— Да... конечно. — Таннер вытащил из кармана пачку сигарет. Звякнул телефон в машине, и Фассет снял трубку.
Тихо обронив несколько слов, он повернулся к журналисту.
— Ваша семья уже дома. Они в полном порядке. Еще не оправились от испуга, но с ними все в порядке. Наши люди уже проверили. Все вверх дном. Они пытаются найти отпечатки пальцев. Естественно, будет выяснено, что грабители действовали в перчатках. Мы сказали вашей жене, что вы в полиции, где должны оставить заявление.
— Понимаю.
— Хотите, чтобы мы отвезли вас?
— Нет... нет, не надо. Я предполагаю, что за мной и так будут следить.
— Неукоснительное наблюдение — вот так точнее.
Таннер вошел в «Виллидж-паб», фешенебельный бар Сэддл-Уолли и позвонил Тремьяну.
— Джинни, это Джон. Я хотел бы поговорить с Диком. Он на месте?
— Джон Таннер?
Почему у нее такой тон? Почему ее так удивило его имя?
Она знает его голос.
— Да. Так Дик есть?
— Нет... конечно нет. Он у себя в офисе. А в чем дело?
— Ничего особенного.
— Мне ты можешь рассказать?
— Просто мне был нужен небольшой юридический совет. Я попытаюсь найти его в офисе. Пока. — Таннер понимал, что его объяснение звучит не очень убедительно. Он несколько смутился.
Как и Вирджиния Тремьян.
Таннер набрал номер.
— Простите, мистер Таннер. Мистер Тремьян на Лонг-Айленде. У него там совещание.
— У меня спешное дело. Как его можно найти?