— Гейбл, мисс Уитлок, — приветствовал нас Император, — рад снова видеть вас.
Мы ответили что-то подобающе, я прошла к своему месту и тут поняла, что наступила абсолютная тишина.
— Мисс Уитлок, — с трудом сдерживая истерический смех, сказал Дезмонд, — какой очаровательный у вас наряд.
В этой столовой была зеркальная стена, я так задумалась, что забыла посмотреть на неё, а теперь пожинала плоды своей рассеянности.
Кажется, я поняла, почему Гейбл просил меня переодеться.
На груди моей был вышит…
на всю мою грудь был вышит…
очаровательный баклан.
— Спасибо, — покраснела я и села мимо стула.
«Да что за день такой?!» — думала я, пока Гейбл поднимал меня и отряхивал.
Надо отдать должное всем присутствующим, гости смеялись беззвучно. Один, особенно несдержанный мужчина, сделал вид, что подавился, а какая-то полная дама выбежала за дверь.
И хохотала там.
Дезмонд же смотрел на меня как на любимого котенка или собачку, таким умилительно-довольным он выглядел.
Сели. Кларксон положил мне на колени салфетку. Хорошо не подвязал на шее.
С него станется.
Я взяла в руки вилку и ткнула в кусочек сыра, сиротливо лежащий посреди огромной, расписанной золотом тарелки.
Дезмонд вёл неторопливую беседу, гости внимали, Кларксон кивал, я смотрела на пустую тарелку.
Нет, ну как так?
Приглашают на завтрак, а есть не дают!
— Ваше Величество, — обратился к Дезмонду Кларксон, — у меня к вам просьба, — я с интересом навострила уши.
Неужели попробует избавить нас друг от друга?
— Да, Гейбл? — хищно улыбнулся Император.
— Позвольте нам с мисс Уитлок обвенчаться раньше? — мои глаза стали размером с тарелку, — я не смогу ждать целый месяц, — репортер повернулся ко мне, — я мечтаю скорее назвать Джи своей. Ты ведь хочешь этого не меньше, правда, милая?
— Спать не могу, — ответила я и подцепила с его тарелки кусок сыра.
Император, кажется, был удивлен не меньше моего:
— Гейбл, — осторожно спросил он, — ты здоров? — о, не одну меня посетила эта здравая мысль.
— Более чем, — ответил страшно довольный Кларксон, — я в полной мере осознал, какое счастье мне выпало, — и шепотом добавил, — даже привалило.
— Если так, то конечно, — сказал шокированный Дезмонд.
А больше ничего интересного не было.
Гости разговаривали, Гейбл глядел на меня и глупо улыбался, Дезмонд смотрел на своего репортера, и, судя по задумчивому взгляду, Император раздумывал, вызвать Кларксону врача сейчас или всё-таки после завтрака.
— Мистер Кларксон, — дёрнула я жениха на выходе из-за стола, — вы чего такое удумали?
— Джинджер, — посмотрел он на меня, — вы хотите за меня замуж?
— Упаси Бог, — я замахала руками. Жених выгнул правую бровь:
— Нет, вы, конечно, очень даже ничего, — левая бровь поднялась вслед за своей соседкой, — но слишком уж для меня хороши, — он сжал зубы, я попятилась.
Что я такого сказала?
— Ничего, — прошипел в ответ репортер.
Ой, кажется, я это спросила вслух.
— Мисс Уитлок, поверьте, жениться на вас — самое страшное, что только может приключиться в жизни любого мужчины, — наступал на меня Гейбл, — доверьтесь мне, я знаю, что делаю! — мятное дыхание облачком коснулось моего носа.
Сглотнула, горький привкус ароматного сыра всё еще стоял во рту.
— И деньги вернёте? — недоверчиво уточнила я. — Я без своих денег с вами разводиться отказываюсь! — однозначно высказала я свою позицию.
А то потом, когда до дела дойдет, скажет, что такого уговора не было.
— Я вам сам заплачу, — серьезно ответил Кларксон и взял меня за руку.
И такая на меня снизошла благость, что никакие смешки и недоуменные взгляды, которыми награждали нас все встречные в резиденции гости и работники, не могли испортить мое прекрасное настроение.
Одной рукой оправила платье. Вторую крепко держал Гейбл, и забрать её из этого захвата было совершенно невозможно.
Император и его гости вышли во внутренний дворик, там оказалась оранжерея.
Мы с Кларксоном догнали процессию и шли чуть поодаль.
Я рассматривала яркие цветы. Кларксон рассматривал меня. Гости рассматривали нас. Император рассматривал гостей.
Ничего интересного.
Один цветок, который рос с краю оранжереи и был отделен небольшим прозрачным куполом, показался мне особенно красивым. Он был огромным, листья его формой напоминали трезубец, а посреди них на тонкой длинной ветке качался красный закрытый бутон. Нестерпимо захотелось его потрогать, и я нажала на маленькую кнопку, открывая стеклянную сферу.