Ножки у Энн были что надо, то-то Алекс облизывался.
Поднялись на палубу и прошли в каюту.
Да, вот она Лакжури лайф. Все в бежевой коже и темном дереве, этакий намек на старину. По стенам репродукции картин, а чуть в стороне — шикарная мраморная барная стойка.
Мужчины ушли переодеваться, а мы с Энн остались с капитаном.
Я посмотрела на Энн, Энн посмотрела на меня, мы вместе посмотрели на замечательно полную бутылку шампанского, что переливалась в лучах солнца и просто соблазняла на то, чтобы его вкусить.
— Леди, — улыбнулся нам капитан, — шампанского?
— С удовольствием, — ответила я, а Энн кивнула и опустила глаза.
Влияние Уитлоков на лицо.
Я собой гордилась.
— Нет, мисс Уитлок, сначала разминаем табак пальцами, — мистер Стивенсон, так звали капитана, учил меня набивать трубку, — ага, вот так, но не в труху, а теперь большими пальцами от краев к центру приминаем.
— Энн, хочешь попробовать? — обратилась я к агенту.
— Обязательно, — счастливо улыбнулась она и икнула.
— Давайте, я раскурю, — капитан выполнил обещанное и протянул мне дымящуюся трубку.
— Класс, — вдохнула я горький аромат и закашлялась. Выпучила глаза и опрокинула бокал.
— Еще? — я кивнула, и мистер Стивенсон подлил мне вина.
— Кэп, спасибо, это было круто, — искренне поблагодарила я мужчину.
— Что было круто? — подошел к нам Кларксон.
— Мисс изволила попробовать курительный табак, — отчитался капитан.
— Мисс не подожгла судно? — ехидно уточнил мой жених.
Этого я уже не смогла стерпеть.
Приняла угрожающую позу, руки в боки то есть, и повернулась к Гейблу.
Ну и, собственно, застыла я с открытым ртом, потому что на репортере не было футболки.
Сражение было проиграно, даже не начавшись.
Идеальный, такой идеальный, что больно смотреть.
«Это надо нарисовать», — решила я и Кларксон попятился.
— А может не надо? — испуганно спросил мужчина.
— Надо, — резюмировала я, раз уж опять мысли были озвучены вслух.
— Джинджер, Гейбл, Энн, — пойдемте на палубу, — крикнул нам улыбающийся Кевин, — все уже там.
В одной руке я держала свой бокал, во второй у меня была мисс Стюарт, а Кларксон, слегка растерянный, шел сзади и нес открытую бутылку.
— О, какие вы молодцы, — принял у меня Алекс Энн, — уже и шампанское открыли.
— Доча, пить утром не комильфо, — наставительно сказал папа, а потом посмотрел на часы, — хотя, пардон, уже полдень. Можешь пить.
Я кивнула, прошла к бежевому шезлонгу и стянула платье.
Все кроме папы и Энн, пораженно смотрели на меня.
— Что-то подобное я и представлял, — тихо сообщил Кларксон, — очень в вашем стиле.
— Хороший купальник, — одобрительно сказал папа, — это я ей подарил.
Я закивала, так и было.
На черных треугольниках бикини, красовались скрещенные белые череп и кости.
— Конгруэнтично, — пожала плечами Энн, допила шампанское и поцеловала Алекса.
Все три солнца ласково светили с бирюзового неба, прекрасное море качало белую яхту, над нами почти не летали машины, мы находились в охранной зоне Силиона, и все было просто чудесно, пока я не вспомнила, что уже два дня не звонила Эмме.
Я подскочила на лежаке, и он сложился, больно наподдав мне по мягкому месту.
— Джи, что случилось? — спросил у меня сонный Кевин, он занял место по соседству, а Гейбл лежал по другую сторону от меня, прямо у борта.
— Мне надо срочно позвонить на работу, — ответила я, распрямила шезлонг и принялась вытряхивать телефон из сарафана.
— Не переживай, — лениво сказал папа, — я позвонил Эмме еще утром, ты официально в двухнедельном отпуске.
— Эмме? — удивился Кларксон. — Надо же, какое совпадение, так зовут младшую сестру моей мамы, — он улыбнулся воспоминаниям, — она взяла меня на воспитание, когда погибли мои родители, ох и намучилась она со мной.
— Ты был противным подростком? — спросил у Гейбла Джером.
— Еще каким, — подтвердил репортер, — всё время дрался. Меня знали все полицейские района.
— А кем она работает? — решила я проверить свою догадку.
— Джинджер, детка, — папа резко сел, его шезлонг и его самого постигла та же участь, что и меня совсем недавно, — а вот сейчас я вспомнил, что она просила тебя перезвонить, — с этими словами отец подал мне свой телефон.