— Ага, — согласилась жутко довольная Энн, и мы вылетели на встречную полосу.
Все принялись мне гудеть, и я сообразила, что малость промахнулась с дорогой. От стресса я не включила навигатор.
— Как они тобой восхищаются! — не поняла, она же вроде бы в линзах?
— Я королева автострады, — небрежно подтвердила я и остановилась у нашего дома. Поставила папину машину в гараж, на этот раз даже ничего не задев, и мы вошли в дом через маленькую дверь в этом самом гараже.
— Что ты, мальчик мой, — ласково говорил кому-то папа, — конечно же, Джи дома, она прямо сейчас принимает ванну и никак, ну никак не может подойти к камере.
Ага, похоже, Кларксон решил проверить, чем я занимаюсь.
Я посадила Энн на диван в гостиной и побежала на второй этаж, изобразить свежерожденную из пены Афродиту.
Прямо сверху надела большой папин халат и замотала голову полотенцем.
Посмотрела в зеркало. Великолепно.
Также быстро побежала по лестнице вниз. Туфли-то я не сняла, а халат был папин.
Я упала с лестницы, и это, кажется, видел через камеру мой жених.
— А, ну да, теперь я вижу, что всё в порядке, — раздался его спокойный голос из папиного телефона, — спокойной ночи и до завтра.
— Спокойной ночи, — улыбнулся ему папа и отключил связь, — куриные крылышки или картофельный салат?
— Мне крылышки! — встала с дивана Энн.
— А мне салат, — сняла я папин халат.
— Вы мои красавицы! — довольно оглядел нас папа.
— Спасибо! — хором ответили мы и сели за стол.
Мы поели, и я попросила папу вызвать такси:
— Зачем это? — не понял он. — Я вас никому не доверю. Сам отвезу.
Глава 8
Мы погрузились в автомобиль, и тут возник насущный вопрос. А куда едем то? Я на Силионе не была уже пять лет, Энн еще то ископаемое, она не то, что баров, она даже моллов не знает. Она у нас по библиотечной части ответственная.
— Давай у навигатора спросим? — предложила я папе.
— Ну, давай, — согласился папа и озвучил запрос: — бар, не дальше тридцати миль, — потом посмотрел на нас и уточнил, — предпочтения — рок.
— Добрый вечер, Шон, — поздоровался навигатор, — по вашему запросу обнаружено: двести три бара.
— Ничего себе, — я присвистнула, — вывести весь список на экран, — дала я команду.
— Ну, и какой выберем? — папа почесал голову.
— О, — обрадовалась я, — «Корсар», вот туда и поедем.
— Загрузка маршрута. Поехали, — отчиталась программа, и машина выехала из гаража.
Я включила музыку на всю громкость и подпела певцу:
— Са-хар?
— Да, пожалуйста, — вступил папа.
— Поче-му бы тебе не подсластить всю мою жизнь? — подпели мы вместе.
— Пря-мо здесь, мне это нужно, — тоненько протянула Энн.
— Немного любви и капельку сострадания, — это допели хором.
Хорошо, когда тебя окружают понимающие люди!
— Через три мили конец маршрута, — сообщил навигатор, и папа снизил скорость.
— Ну всё, как навеселитесь, звоните, — сказал папа, — я поехал, хочу еще брауни испечь, — вот как он для Эммы-то расстарался!
— Пока папуля, — я поцеловала папу в щеку, потом папу поцеловала Энн, и мы счастливые пошли к входу в злачное заведение.
У входа в бар была очередь.
Очередь.
У входа в бар.
«Что за ерунда?» — решила я, взяла за руку Энн и с деловым видом пошла к двери.
— Здравствуйте! — улыбнулась я охраннику и повела плечиком, сбрасывая лямочку.
Моё эротичное движение не осталось незамеченным:
— Здрасьте, — прибалдел охранник.
А моя квалификация-то выросла! Раньше это не действовало, а теперь вон оно как. С первого раза и прямо в цель.
— А что тут у вас происходит? — поинтересовалась Энн и мило выставила правую ножку, прямо под нос охраннику. — Нам можно пройти? — ну какая же она молодец!
Схватывает на лету.
Вот, что значит, нет ничего невозможного для человека с высшим образованием!
— Можно, — загипнотизированный охранник пропустил нас внутрь, глаза его метались от моего плечика до голой коленки Энн и обратно.
— То есть им можно, а нам нельзя?! — возмутился кто-то в очереди.
— Да, что за ерунда?! — запахло жареным, и мы быстренько протиснулись в узкий коридор.
— Эти дамы есть в списке Его Высочества! — отрезал охранник, а я догадалась, почему такая очередь.
Тут сегодня изволит отдыхать младший брат Дезмонда.
Бары, наверное, везде одинаковые. Столики, узкий проход и длинная барная стойка, у которой толпы вейайж страждущих до алкоголя посетителей, а чуть в стороне небольшая сцена, где прямо сейчас, надвинув на глаза шляпу, что-то пел музыкант.