— Иди уже, — дозволила я и попыталась состроить серьезное лицо, тем самым давая мужу понять, что мне верить можно.
Видимо получилось не очень. Кларксон уныло потер подбородок, я хихикнула, дождалась поцелуя.
Тут я выпала из реальности, и сколько мы целовались — сказать не могу, но Гейбл мужественно прервался и вышел из машины.
— Господи! — тихо прошептал он в пустоту. — Прошу тебя, дай мне десять минут, всего десять минут, я не прошу больше.
«А, пусть живет», — не стала я даже обижаться.
В конце концов, уж десять-то минут я подожду.
И я, убедившись, что Кларксон зашел в здание, нарушила запрет и включила себе музыку. Из колонок заиграло что-то зубодробительное и совершенно моему романтическому настроению не соответствующее.
Выключила. Посмотрела на себя в зеркало.
Хороша! Глаза горят, щеки красные. И я довольно улыбнулась.
Я только что соблазнила собственного мужа!
Хотя погодите, а кто кого соблазнил?
Долго раздумывать над этим не стала, решив, что результат в данном случае важнее. Я снова включила музыку. Снова её выключила. Села, легла, попыталась принять удобную позу, наиболее эргономичную и в тоже время эротическую.
И заскучала…
Десять минут тянулись нестерпимо медленно…
Кто-то дернул дверцу автомобиля. Я оживилась. Дверцу дернули сильнее, но она почему-то не поддалась. И это было очень странно, с учетом того, что Кларксон забрал с собой ключи.
Я снова полезла к приборной панели и включила камеру.
На экране высветилось изображение злоумышленника. Дверь автомобиля пытался открыть одетый в черную маску грабитель. И в грабителе я безошибочно узнала Бенжамина, потому что маску-то он надел, а вот розовый костюм переодевать не стал, видимо, не придал значения такой глупой мелочи.
«Точно!» — ударила я себя по лбу. Мы же с ним договорились, что после свадьбы он меня похитит.
Как бы так ему деликатно сообщить, что я не хочу больше похищаться?
Пока я думала, он оторвал-таки ручку. «Кровь Императоров», — отметила я. Все правильно.
Возмущенный подобным произволом, суперкар завизжал, да так громко, что уши мне пришлось закрыть руками.
Экран показал Мими, который в тот миг, когда сработала сигнализация, очень профессионально лег на землю, будто проделывал подобное тысячи раз и был опытным угонщиком дорогих машин.
На крыльцо торгового центра вылетел взмыленный Гейбл.
«Бедный, как же он со мной умаялся», — пожалела я мужа.
— Семь минут, — приговаривал Гейбл, это я разобрала по губам, — семь минут, — открылась дверь. — Ты в порядке? — он буквально вскочил на свое сиденье и принялся ощупывать мои конечности, проверяя их на предмет целостности.
Потом руки Кларксона оказалась там, где теперь имели полное право быть, то есть на всех достоинствах рода Уитлок разом. И эта короткая проверка перешла в сами пронимаете что, потому что одежды на мне не было.
О том, что буквально в полуметре от нас лежит несостоявшийся похититель невест, в ресторане нас ждут родственники и многочисленные гости, и вообще, в машине это не так чтобы удобно, и есть куча других, не менее интересных мест, мы напрочь забыли.
— Так что случилось? — спросил у меня супруг и подал мне пакет с эмблемой Bass pro Shop — знаменитого магазина одежды и принадлежностей для охоты и рыбалки
— Это Бенжамин, — отмахнулась я и вынула на свет прелестные штанцы маскировочной расцветки и такую же футболку.
— Это был первый магазин от входа, — начал Гейбл оправдываться, а я натянула кофту.
— Не переживай, — я благодарно поцеловала его в щеку. — Мне все нравится.
Конечно, нравится. С размером он угадал, все прикрыто, и выглядит ничем не хуже того розового безобразия, которое затерялось где-то в недрах машины.
— Так что Бенжамин? — облегченно выдохнул Кларксон.
— А ты можешь у него спросить, — натянула я штаны и пояснила, — он оторвал от машины ручку и сейчас как раз лежит на земле, — по мере того как я говорила, его и без того большие глаза становились еще больше, — это если он еще не убежал, конечно, — утешила я мужа.
— Я тебе соврал, — сказал Гейбл, и я напряглась, — первым от входа был магазин, торгующий национальными одеждами южных народностей Силиона.
— Это каких таких одежд? — расслабилась я.
— Рубашки, платки, а главное, паранджа, — и он заправил мне прядь за ухо. — Так вот, похоже, одеваться ты отныне будешь там.
От возмущения у меня открылся рот.
— Шутка! — рассмеялся Кларксон.
Поцеловал меня в нос, нажал на какую-то кнопу так, что открылась задняя дверь авто и, крикнув всё еще лежащему на земле принцу: