— Вот ведь стерва, а не подруга! — посочувствовали мне.
— А теперь эта стерва будет вести мою свадьбу, — пожаловалась я.
— Так ты что, жениха простила? — не поняла моя собеседница.
— Нет, я другого нашла, — ответила я и зажмурилась от удовольствия. — Хорошего.
— Повезло тебе, — снова вздохнули за дверью.
— Выходи, — предложила я, — мы и тебе найдем.
— Выхожу, — щелкнул замок, и я поднялась, — но не за женихом, мне работать надо, — грустно сказала девушка и вышла из кабинки.
Со слегка опухшего от слез личика на меня смотрели большие карие глаза. Милая, чуть полноватая жертва гнусного предателя робко мне улыбнулась. В руке её был телефон, а большой передник с торчащими из карманов кисточками указывал на то, что передо мной моя коллега.
— Я Шерон.
— Джи, — пожала я ей руку.
— Где-то я тебя уже видела, — она наморщила лоб. — Такое у тебя лицо знакомое.
— А это не ты рисовала чудесные картины в коридоре? — предположила я.
— Я, — подтвердила Шерон.
— Ну, так вот оттуда и знаешь, — я гордо выпрямила спину, — это ты меня рисовала.
Шерон открыла рот, а я подумала, что надо срочно возвращаться в зал, потому что Роза не дремлет, и если она у меня и мужа уведет, такого я не переживу.
Нет, я жестоко отомщу обоим и потом не переживу.
Какая нормальная женщина будет фантазировать о жестокой мести изменщику-супругу в первый день свадьбы, и это еще и при том, что супруг-то вроде как в неверности замечен не был? Никакая.
Но я же Уитлок.
На меня правила касающиеся нормальных женщин не распространяются. Нет, представлять саму сцену измены я не стала. Это и неприятно, и не продуктивно. Визуализация — это всегда визуализация, и как это обычно бывает, визуализация неположительная почему-то материализуется быстрее. Так вот (я немного отвлеклась), я сразу представила, как бегаю за полуголым Гейблом с огромными ножницами, и они (ножницы) страшно щелкают в миллиметре от моего мужа.
— Роза, дорогуша, спаси меня! — кричит испуганный Кларксон.
Но Роза не Луи. Подлая подружка размазывает по лицу слезы пополам с тушью. На голове её больше нет самой главной её гордости — волос. Она абсолютно лысая.
— Некому спасти тебя, изменщик! — наступаю я на Гейбла. — Ты обречен!
— Зачем я связался с женщинами?! — возводит он руки к потолку, тем самым оставляя стратегически важное место незащищенным.
— Да… — мечтательно протянули рядом. — Так и надо их! — Шерон щелкнула воображаемыми ножницами. — Я когда этого гада увижу — так и сделаю!
— Ты знаешь, Шерон, — девушка, пребывающая в какой-то эйфории от приоткрывшихся перспектив, перевела на меня чуть затуманенные глаза, — тут такое дело…
— Какое? — она сняла фартук и осталась в обтягивающей белой футболке.
Достоинство рода Уитлок меркло рядом с формами моей новой знакомой.
— За это и в тюрьму посадить могут, — огорчила я её, — давай как-нибудь по-другому ему отомстим. Как его зовут, кстати, этого твоего приятеля?
— Джеймс, — тяжело вздохнула она.
Еще бы, такой шикарный план — и не осуществим.
— Мы тебе жениха найдем богатого, напечатаем твой портрет на первых полосах самых модных журналов, и Джеймс сам окочурится. От зависти.
— Джинджер, выходи скорее, я его нейтрализовал! — забарабанили в дверь.
— Кого нейтрализовал? — не поняла я, открыла дверь и нос к носу столкнулась с Бенжамином.
— Джерома! — Бенжамин мотнул головой в сторону мирно посапывающего модельера.
— Подожди, чем ты его нейтрализовал и, главное, зачем? — еще больше растерялась я.
— Нейтрализовал я его при помощи снотворного и хорошей порции виски, — объяснил Мими, — а зачем? Как зачем? Мы же договаривались!
— Здравствуйте, — выглянула Шерон из-за моего плеча, и я поняла, что вот он мой шанс! Шанс убить двух зайцев.
— Бен, позволь представить тебе мою подругу Шерон, — и я подтолкнула художницу к выходу.
Я же Уитлок. Я её не просто подтолкнула. Я её толкнула прямо в объятья розовой мечты. В конце концов, если подобный номер сработал с Алексом, почему б не опробовать его на Бенжамине? — размышляла я о природе отношений между мужчиной и женщиной и вспомнила, что и Кларксона-то я заполучила примерно тем же способом. Сколько я раз на него упала? Много. Вот он на мне и женился.
Боже мой, так вот оно что! Вот как рождается любовь! А у меня, безусловно, любовь.
Это совершенно точно.
И я так поразилась этому открытию, что совершенно забыла о распластавшихся на полу брате императора и художнице. Причем, это не Шерон лежала сейчас на Бенжамине, это он почему-то оказался на ней.