Как увидели, вот прям сходу поняли — талант!
Камеру навели на меня:
— Благодарю вас, — дала я петуха.
— Уважаемые жители империи, — продолжил Император, — я хочу первым сообщить вам радостную новость, — о Боже, только не это, — мисс Джинджер Уитлок с первого взгляда покорила недоступного Гейбла, — Камера выхватила заледеневшего Кларксона. Репортер выдавил улыбку, — через месяц в Резиденции состоится торжественное бракосочетание наших героев, — катастрофа.
Как теперь выпутаться из этого?
— Пончик такая особенная, — добил меня Кларксон.
И это сейчас смотрит папа, Эмма и вся Империя…
Мама, хорошо, что ты не дожила до этого дня!
Снова камера:
— Я так счастлива, — пропищала я.
Мы отсняли наконец ужин. К которому, к слову, никто не притронулся.
Как я буду выцарапывать у жениха триста золотых?
Я уже искренне считала деньги своими. Можно сказать, ощущала сладостный вкус богатства, и теперь буквально видела, как Императоры, изображенные на заветных банкнотах, шлют мне воздушные поцелуи и прощально машут руками.
Пока думала о том, какие средства психического давления можно будет выдать за проявления страстной любви, немного задержалась у стола и открыла большую серебряную крышку. Посмотреть, что же там такое в тарелке.
Что-то очень маленькое, фигурно политое соусом и украшенное тремя листиками мяты.
Как там говорил великий президент с Терры? «Хочешь жить дольше, укороти свои трапезы»?
Так вот же он, секрет долгой жизни Императора! Прямо перед моими глазами.
Я настолько поразилась собственной мысли, что блестящая крышка выпала из моих рук и громко звякнула о мраморный пол.
— Пончик, опять проголодалась? — участливо поинтересовался Кларксон и сунул мне в рот невесть откуда взявшуюся шоколадку, — молодец, — похвалил меня репортер, — от шоколада, говорят, умнеют!
«Поздно», — решила я и решительно пошла к выходу.
— Завтра утром жду вас во дворце, — бросил нам донельзя довольный Император, — хочу, чтобы вы составили мне компанию за завтраком.
Лесли, который в этот момент убирал оборудование в сумку, выпучил глаза.
И тут в мою дурную голову пришел закономерный вопрос: «А чего это он такой радостный да благосклонный?!»
Посмотрела на мистера Габи, тот быстро справился с собой и поклонился Дезмонду:
— Я всегда к вашим услугам, Ваше Величество, — подозрительно…
— И к услугам любимого брата Императора, — на грани слышимости ответил Повелитель.
Так это я не за себя страдаю?!
Никто не разобрал шепот Дезмонда кроме меня. И когда за бывшим мужчиной моей мечты закрылась дверь, я набросилась на жениха:
— Это как понимать?! — где то я это уже слышала… схватила его за грудки, он не ожидал такой прыти от полутораметровой невесты и послушно замер. — Мистер Кларксон, вы мало того что того, вы еще и родственников императора к разврату склоняете?! — я пылала праведным гневом.
Лесли, не сдерживаясь, хохотал, и смех его был каким-то истерическим.
— Мисс Уитлок, — Кларксон отодрал мои руки от уже изрядно помятой водолазки, — я предупреждал вас не шутить с Императором? — кивнула, ну было дело, — предупреждал. Учитесь нести ответственность за свои слова, а я, — он широко улыбнулся, — женюсь на вас, прикрою от всего мира свои нездоровые наклонности и с удовольствием заберу половину вашего выигрыша.
— Мошенник, — бросила я ему в спину, — так это был ваш план! — изобличала я лживую натуру репортера.
— Лесли, — обратился он к оператору, — если ты не займешь мисс Уитлок, я придушу её сам, — и он снова призывно помахал мне пятой точкой.
— Скушай конфету, — Лесли дал мне очередной леденец.
Лакрица. Терпеть не могу лакрицу, почти как Кларксона.
Но Кларксона всё-таки не люблю больше.
Мои сто пятьдесят золотых!
Кларксон сидел в машине и держался за голову. Луи бросал на меня гневные взгляды, но я сделала вид, что совершенно этого не замечаю.
У меня временное помутнение зрения.
От счастья.
— Господи, за что ты так наказываешь меня?! — взвыл мой жених.
Сто пятьдесят золотых нагло экспроприированных у несчастной девушки! И он еще жалуется?!
— Мистер Кларксон, куда сейчас? — поинтересовался водитель.
— Не знаю, — мой Габи устало потер глаза, — надо отвести мисс Уитлок в гостиницу.
— Не надо ни в какую гостиницу, — громко вставила я, — отвезите меня на Кетрин Авеню 9213, — Душка обреченно кивнул.
Может, всё-таки удастся договориться?