- Мррр... - удовлетворенно протарахтела киса, чуть ли не в экстазе. Так стоп. Есть нас не хотят. Уже бы съели, а так только руку лижет. И чего там такого нашел? Пузырек. Валерьянка!!!!! Беглый взгляд на диван. Так и есть. Ну откуда у меня в квартире здоровенный кошак, с крылышками?
- Л-л-лёня?! - Ноль внимания. Аккуратно выпустила пузырек (еле пальцы разжала!); покатившись, тот исторг из себя заветный эликсир. Кошак тут же обо мне забыл. Ринулся вылизывать капли с пола, вскоре вообще присосался к бутылочке! Алкаш! Нет, не алкаш, Наркоман!
Тихо и медленно, по-пластунски, вон из комнаты, пока эта скотина не заметила. Только мне сегодня оборотня не хватало. Слава господу, кошаку было не до меня, из комнаты раздавалось урчание дико довольного хищника. Как я оказалась в ванной за запертой дверью и со сковородкой в обнимку - я не знаю. Халат было жаль, его мне друзья из Китая привезли, настоящий шелковый, но еще больше было жаль себя, хорошо в ванне еще один халат висел, теплый, а то бы замерзла в этом царстве плитки и кафеля! Страшно до обморока. Только терять сознание нельзя - вдруг ворвется, сомневаюсь, что его эта дверка удержит, такая туша снесет и не заметит. Сомнительно, что его и моя сковородка остановит, но я буду драться до последнего! Как бы пафосно это не звучало. А за халатик он мне еще ответит!
Проснулась я от стонов с кухни. Черт! Когда уснула-то. Вроде не собиралась, хотя человек все же не железный. Стон повторился, затем, что-то пробормотали не по-русски. Как хватило смелости дверь открыть - не спрашивайте, захода с восьмого наверно. Лёнчик лежал на полу кухни. Держась за голову и стоная. Как не странно был он человеком, правда, прикрыт он был только остатками моего халатика. Злость проснулась сразу, отпихнув страх куда-то на задворки сознания. Правда, этот гад умудрился увернуться от сковородки, мало того отобрал ее у меня.
- За что? - просипел он, кривясь от головной боли.
- За котяру в гостиной и за халат! - зашипела я, хватая разделочную доску. Ничего, вокруг кухонного инвентаря много, хоть чем-нибудь я этого гада достану!
- Не надо! - прохрипел тот, пытаясь отползти от грозной меня. - Какой халат?! Ничего не помню. Как я здесь оказался? Почему у меня голова как будто взрывается? Никогда такого не было, - чуть ли не хныкал оборотень.
Моей улыбки мог бы позавидовать и сам Иуда.
- У тебя - похмелье, - злорадно отозвалась я, повременив с ударом.
- Не возможно! Сыновья Тиагра и Рисы не пьянеют и не страдают похмельем. Это не возможно для нашего рода! - возмутился тот.
- Ну-ну, голова болит? Во рту сухо? Мутит? - на все тот кивал, чуть-чуть наклоняя голову, словно боясь, что та отвалится.
- А халат при чем? - вякнул этот хмырь. При этих словах глаза, словно белой пленкой закрыло. Вспомнилось все. Весь вчерашний день. Кошак. И конечной каплей был мой шелковый халатик. С меня за вчера два раза одежду сдирали. А тапочки, тапочки мне тоже никто не вернет. Хрясь! Попала не по голове, но по плечу. Отчего Лёня взвыл дурным голосом, подпрыгивая и оказываясь на кухонном столе. Голый. Халат остался на полу.
- За то, что ты его почти съел. Придурок. Валерьянки надо было меньше пить, - сказала я, кидая ему полотенце. - Прикройся. - Настороженно косясь на меня, он все же обернулся полотенцем.
- А голова болеть долго будет? У меня похмелья никогда не было, - жалобно прозвучало. На меня смотрели желто-зеленые глаза, такие грустные, но примирившиеся со своей судьбой.
- У меня ощущение, что рассол на тебя не подействует. А валерьянку я тебе давать боюсь. Вдруг опять в котяру перекинешься.
- Я был акту?! - переспросил Лёня, с выпученными глазами. Ага, так я ему и сказала.
- Это кто-то похожий на здоровую кошку черно - белой расцветки и крыльями? - уточнила я. Кивок, мне был ответом.
- Тогда - да.
- Бессознательное превращение! - открыл вторую Америку Леня. - Чем ты меня напоила?! - заорал он на меня. Не, ну нормально, да? Я же еще и виновата. Всю жизнь мечтала напоить его успокоительным, чтоб потом спать в ванной со сковородкой! У меня все тело затекло! Попробуйте в самой ванне поспать лежа на сковородке!
Как всегда, высказывалась я долго и с чувством, перемежая простую, доступную речь, которая объясняла, что вчера произошло и слова великого могучего, которые поясняли, какие чувства я при этом испытывала. Лёнчик извинился, скрепя зубами, ибо виноват, но при этом, злясь на те эпитеты, которым я его наделила. Извинился и объяснился. Мол, да, есть у него вторая ипостась, которую он обычно контролирует, правда есть и своеобразный защитный механизм. В случае, когда хозяин находится в бессознательном состоянии, но при этом находится в опасности, действуют древние инстинкты и просыпается зверь. Вчера была не опасность, только хозяин находился в отключке, а опасность заменил соблазн.