Никем не считанное стадо –
Снопы пасутся на полях.
В березняке горит рябина,
Сосенка в роще – потемней,
И – рябь в лесу,
И – паутина,
И небо – чуточку синей...
Еще грустить о лете рано:
Светило греет день-деньской.
Но по утрам плывут туманы
Над неостывшею рекой.
Моторов дальнее урчанье,
По огородам – голоса...
Во всем сквозит очарованье –
Сквозит
«прощальная краса».
* * *
Спят низины в тумане.
Отзвенела страда.
Вновь дорога поманит –
Сам не знаю куда.
Снова золотом крыши
Заливает с утра.
Осень пламенем рыжим
Мне махнула с бугра.
Из мальчишеских весен
Вдаль с надеждой гляжу
И в пугливую осень
С тихой грустью вхожу:
Будет счастье-тревога?
Будет радость-беда?..
И уводит дорога –
Сам не знаю куда...
Дед Иваныч
В траве, как угольки, морошка.
Поникли поздние грибы.
Ведет меня ведунья-стежка
В тепло бревенчатой избы...
Иду себе по первой стуже
В неутомительный поход.
И мой старик, мужик досужий,
Давненько ждет, поди, пождет.
Несуетливо встретит, важно,
С улыбкой вымолвит:
- Живо-ой! –
И в печь, гудящую протяжно,
Полешек втиснет смоляной...
Так долгожданна встреча эта
И этот добрый человек!
Приду, объехавший полсвета,
Спрошу:
- Дед, пустишь на ночлег? –
А он от печки обернется,-
Мол, наш ты, паря, иль не наш?! –
И скажет так, как поклянется
Или помолится:
- Уважь!.. –
Я погощу – уважу деда,
Чудесный дар моей судьбы.
И потечет у нас беседа
В пахучем сумраке избы.
Потом, устраиваясь на ночь,
Я стану слушать шум лесной...
Как жив и дюж ты, дед Иваныч,
Земляк невыдуманный мой?..
Сижу, раздвинув занавески,
Дорожной ленью утомлен.
Поговорить бы!
Только не с кем:
Спит убаюканный вагон...
Материнский зов
Вырастила семерых детей,
Чем смогла, любовно одарила.
На закате старости своей
В армию младшого проводила.
Но слежалась на сердце обида
За себя, за опустевший дом...
Мать мечтала семерых увидеть
Вместе – за родительским столом.
И недавно на сыром рассвете,
От людей утаивая жуть,
Съехались ее большие дети,
Чтоб на мать в последний раз взглянуть.
Съехались и за столом уселись –
За одним столом, как никогда! –
Вспоминали – ей всего-то семьдесят...
Поражались – до чего седа!
Замечали – хата обветшала:
Печь осела, матица в грибу...
А она притихшая лежала
В припасенном загодя гробу.
И казалось в тишине наплывшей –
Даже ветер-непоседа смолк,-
Что, сведя всех под единой крышей,
Выполнила мать нелегкий долг.
* * *
Не слыхать с поднебесья привета,
Только посвист поземки по льду.
Неужели закончилось лето –
Скоротечное время в году?
И все чаще в напевах метели
Непонятный, таинственный зов.
Мы с тобою уже постарели,
Понимаем друг друга без слов.
А ведь было –
аукали горы,
Оглашая чистейшую высь.
Разговоры велись, разговоры,
И вразнос наши споры неслись.
Мы сметали устои, запреты,
Все сметали – во имя добра...
Не погасло в мне это лето,
Скоротечная в жизни пора...
* * *
Дочь, проснись: светлым-светло!
Выноси салазки!
Нам сегодня повезло –
Мы помчимся в сказке!
Ах как празднично кругом!
Веет русским духом.
Снег лежит не серебром,
А лебяжьим пухом!
Ломит глаз от белизны,
Дым над миром дыбом.
Не пугайся крутизны –
Привыкай к ушибам.
Встречный ветер ух да ух!
Промельк поворота...
И захватывает дух
От такого лёта!
Жгутся искорки снежин,
Смех здоровый, вьюжный!..
Никого!
Сижу один
В кухоньке остуженной.
В пальцы стылые дышу,
Думаю о лете,
И, восторженный, пишу
Дочке строки эти...
Уходящему году
Прощай, приют надежд моих и дел!
Стучат твои последние минуты...
И стало очень грустно почему-то,
Как что-то дорогое проглядел.
И правда,
Дней промчавшуюся рать
Я мысленным окидываю взором.
А дни добром заполнены и вздором,
Иди теперь, попробуй разобрать.
И жил, как все.
Доволен был жильем,
Глубин тишайших не искал – не рыба.
И, смертный грешник, говорю спасибо
За все, что было в прожитом твоем!
За свет печальных материнских глаз,
За ожиданье непришедших писем,-
За все земное, от чего зависим
И что само зависимо от нас.
Гудит мой дом!
И жизнь берет свое,
Где вечное не вечно, а мгновенно.
Прости-прощай!
Навек благословенно
Каждое мгновение твое!
Метель
Огоньки пугливо золотятся.
Ни звездинки в небе не найти.
Хорошо бы в поле затеряться,-
Просто сбиться с торного пути.
И потеть-одолевать сугробы,
Проклиная стужу, снегопад.
На дорогу выбраться добро бы,
Твердь ее нащупав наугад.
Не пугайте, снежные чертоги!
В этом мире я не одинок:
Вон он, недалече от дороги,
Теплый, долгожданный огонек.
Вот уж радость! –
Что ни говорите –
Голичком оббить с обутки снег,
Постучать открыто:
- Разрешите?
- Заходи, коль добрый человек!
- Был таким,- хозяину ответить,-
Да теперь, кажись, уже не тот...
Ну и крутит! – помолчав, заметить.
Он поддержит важно:
- Да, метет!.. –
То да се...
В теплыни размориться,
Словно только с банного полка.
...Хорошо бы в поле заблудиться
Ради вот такого огонька.
Портреты
На дворе непогода, хворь небесная – дождь.
И не видно ему ни конца и ни края!
Ты кого это, мама, так поздно ждешь?
Почему ты так смотришь, родная?
Раздеваюсь в прихожей – снимаю пальто,
И она, как всегда, наливает мне чаю.
Мы сидим с ней вдвоем,
Нас не тревожит никто.
И, помедлив, она отвечает:
- Нынче сорок исполнилось бы отцу...
Ты ведь знаешь, я на год его моложе... -
И платок осторожно подносит к лицу,
И тишина за столом тяжелее и строже.
Я прошу ее:
- Мама, ты расскажи мне о нем:
Здесь он в форме военной, и ты – молодая.-
И глаза ее светятся ясным огнем,
И она отвечает, мечтая:
- Был таким же, как ты...
Только серьезнее был!
Не пойму, что нашел он во мне, белошвейке?..-