Воображенья торжествоДа непомерные мученья,Как бы на грани всепрощенья,А рядом – рядом никого.
Покуда силятся сверчкиПощаду вымолить у неба,Я жду и всматриваюсь – все быТак миру были бы близки.
Когда бы все ловили такПриметы каждого мгновенья,В ночи оттачивая зренье,Прозрел бы звук, звучал бы знак.
Не потому ли мне данаВпрямую, только лишь от Бога,Как небывалая подмога,Душа – и чувствует она,
Как век, отшатываясь прочь,Клубясь в сумятице агоний,Зовёт, – и свечка меж ладонейГорит, – и некому помочь,
Никто не может, ничего,Что схоже с откликами, нету, —И вот, в тоске по белу свету,На ощупь ищешь ты его.
«Тирсы Вакховых спутников помню и я…»
Тирсы Вакховых спутников помню и я,Все в плюще и листве виноградной, —Прозревал я их там, где встречались друзьяВ толчее коктебельской отрадной.
Что житуха нескладная – ладно, потом,На досуге авось разберёмся,Вывих духа тугим перевяжем жгутом,Помолчим или вдруг рассмеёмся.
Это позже – рассеемся по миру вдрызг,Позабудем обиды и дружбы,На солёном ветру, среди хлещущих брызг,Отстоим свои долгие службы.
Это позже – то смерти пойдут косяком,То увечья, а то и забвенье,Это позже – эпоха сухим костякомПотеснит и смутит вдохновенье.
А пока что – нам выпала радость одна,Небывалое выдалось лето, —Пьём до дна мы – и музыка наша хмельнаТам, где песенка общая спета.
И не чуем, что рядом – печали гуртом,И не видим, хоть вроде пытливы,Как отчётливо всё, что случится потом,Отражает зерцало залива.
«Для высокого строя слова не нужны…»
Для высокого строя слова не нужны —Только музыка льётся сквозная,И достаточно слуху ночной тишины,Где листва затаилась резная.
На курортной закваске замешанный бред —Сигаретная вспышка, ухмылка,Где лица человечьего всё-таки нет,Да пустая на пляже бутылка.
Да зелёное хрустнет стекло под ногой,Что-то выпорхнет вдруг запоздало, —И стоишь у причала какой-то другой,Постаревший, и дышишь устало.
То ли фильма обрывки в пространство летят,То ли это гитары аккорды, —Но не всё ли равно тебе? – видно, хотятЖить по-своему, складно и твёрдо.
Но не всё ли равно тебе? – может, слывутБезупречными, властными, злыми,Неприступными, гордыми, – значит, живут,Будет время заслуживать имя.
Но куда оно вытекло, время твоё,И когда оно, имя, явилось —И судьбы расплескало хмельное питьё,Хоть с тобой ничего не случилось,
Хоть, похоже, ты цел – и ещё поживёшь,И ещё постоишь у причала? —И лицо своё в чёрной воде узнаёшь —Значит, всё начинаешь сначала?
Значит, снова шагнёшь в этот морок земной,В этот сумрак, за речью вдогонку? —И глядит на цветы впереди, под луной,Опершись на копьё, амазонка.
«Вот и вышло – ушла эпоха…»
Вот и вышло – ушла эпохаТополиного пуха ночью,В час, когда на вершок от вздохаДышит лёгкое узорочье.
Над столицею сень сквознаяВиснет маревом шелестящим, —И, тревожась, я сам не знаю,Где мы – в прошлом иль в настоящем?
Может, в будущем возвратятсяЭти шорохи и касаньеКо всему, к чему обратятся, —Невесомое нависанье.
Сеть ажурная, кружевная,Что ты выловишь в мире этом,Если дружишь ты, неземная,В давней темени с белым светом?
Вспышка редкая сигаретки,Да прохожего шаг нетвёрдый,Да усмешка окна сквозь ветки,Да бездомицы выбор гордый.
Хмель повыветрит на рассветеВек – железный ли, жестяной ли,Где-то буквами на газетеЛюди сгрудятся – не за мной ли?
Смотрит букою сад усталый,Особняк промелькнёт ампирный, —Пух сквозь время летит, пожалуй,Повсеместный летит, всемирный.
Вот и кончились приключенья,Ключик выпал, – теперь не к спехуВспоминать, – но влечёт мученье —Тополиного пуха эхо.
«Курево скверное – «Ватра»…»
Курево скверное – «Ватра»,Ветер вокруг расплескалЮжного амфитеатраУлиц, извилин и скалВ духе небрежного жартаОтзвуки – и на потомБросил в сторонке без фартаВсё, что завяжет жгутом.